Вставив чистый лист бумаги, я набрала вашингтонский номер и дождалась начала связи. В окошке дисплея ничего не появилось. Проклятье. Никакого обозначения в том факс-аппарате, номер которого я набрала, не было запрограммировано. Довольно. Я прервала связь и, разочарованная, вернулась к себе в офис. Не успела я сесть за стол, как зазвонил телефон.
– Доктор Скарпетта, – ответила я.
– Это Николас Грумэн. Не знаю, что вы хотели мне передать, но ваш факс не прошел.
– Простите? – оторопев, воскликнула я.
– У меня здесь ничего нет, кроме чистого листка бумаги с названием вашего офиса.
– Понятно, – отозвалась я, чувствуя, как у меня по рукам побежали мурашки.
– Вы, вероятно, хотели прислать мне ваши исправления по материалам судебно-медицинской экспертизы? Насколько я понимаю, вы ознакомились с конструкцией электрического стула.
Я не отвечала.
– Что ж, очень разумно с вашей стороны, доктор Скарпетта. Может быть, вам стало известно что-нибудь новое о предмете нашего с вами обсуждения – о повреждениях на внутренней части рук мистера Уоддела? О локтевых ямках?
– Вы не напомните мне еще раз номер вашего факса? – тихо сказала я.
Он продиктовал. Номер полностью совпадал с тем, что был записан у меня.
– Этот факс-аппарат стоит у вас в кабинете или им располагают еще и другие адвокаты, мистер Грумэн?
– Он стоит прямо рядом с моим столом. Так что не надо никаких пометок. Просто взяли и отправили – только поторопитесь, доктор Скарпетта, а то я уже собирался уходить.
* * *
Подгоняемая постигшими меня неудачами, я вскоре ушла из офиса. Я не смогла найти Марино. Мне ничего не оставалось делать. Я чувствовала себя попавшей в клубок каких-то загадочных событий, к разгадке которых пока не могла подобрать ключ.
Мне вдруг захотелось остановиться около Уэст-Кэри, где какой-то старик торговал рождественскими венками и ёлками. Сидя на табуретке среди своего лесочка, где в холодном воздухе стоял душистый аромат хвои, он напоминал сказочного дровосека. Может быть, мне надоело делать вид, будто нет никакого Рождества, а может, просто захотелось отвлечься. В такое время вряд ли можно рассчитывать на что-то приличное – оставались лишь никому не нужные уродливые деревья, которым не суждено было красоваться на празднике. За исключением того, что выбрала я.
Елка была бы красавицей, если бы не искривленный, словно от сколиоза, ствол. Ее внешность очень напоминала об ортопедических процедурах, но елочные украшения с электрогирляндами сделали свое дело, замаскировав все некрасивые места, и она красовалась у меня в гостиной.