– Ух! Вот это да, – воскликнула Дороти сквозь треск в трубке. – Даже свет мигнул.
– Мам, я надеюсь, ты не оставила открытый файл в своем компьютере, – сказала Люси. – Смотри, а то потеряешь то, над чем работала.
– Дороти, а ты не забыла принести масло? – спросила моя мать.
– Черт. Я так и знала...
– Я, должно быть, раза три напоминала тебе вчера вечером.
– А я сказала, что ничего не запоминаю, если звонить мне в тот момент, когда я пишу, мама.
– Нет, представляете? В канун Рождества она не идет со мной на мессу – остается дома работать над своей книгой, а потом забывает принести мне масло.
– Я сейчас схожу и куплю.
– И что же, ты думаешь, будет открыто рождественским утром?
– Что-нибудь да будет.
Я подняла глаза в тот момент, когда Люси вошла в кухню.
– Невероятно, – прошептала она мне, а мои мать с сестрой продолжали спорить друг с другом.
После того как я положила трубку, мы с Люси пошли в гостиную, где вновь оказались в зимней утренней Вирджинии, с голыми неподвижными деревьями и клочками нетронутого снега в тени. Мне казалось, что я уже никогда не смогла бы опять жить в Майами. Смена сезонов была похожа на фазы луны, ту силу, которая тянула меня и заставляла на все смотреть иначе. Мне было нужно ощущение полноты жизни во всем ее многообразии, нужны были короткие и холодные дни, чтобы испытывать наслаждение от весеннего утра.
В подарок от бабушки Люси получила чек на пятьдесят долларов. Дороти тоже подарила деньги, и мне стало стыдно, когда Люси, открыв конверт от меня, молча положила мой чек к двум первым.
– Деньги – это что-то безликое, – смущенно сказала я.
– Для меня – нет, потому что это именно то, что я хочу. Ты только что купила очередной мег памяти для моего компьютера.
Она протянула мне что-то маленькое и увесистое, завернутое в красную с серебряным бумагу, и не могла сдержать своей радости, увидев выражение моего лица, когда я открыла коробку и стала снимать мягкую оберточную бумагу.
– Я решила, что это тебе пригодится, чтобы записывать расписание судебных заседаний, – сказала она. – Подходит к твоей мотоциклетной куртке.
– Люси, какая красота. – Я провела рукой по черной кожаной обложке записной книжки и открыла ее кремовые страницы. Я вспомнила про то воскресенье, когда она приехала, о том, как долго ее не было, когда она укатила в клуб на моей машине. Наверняка тогда она и отправилась по магазинам.
– А вот еще один подарок, но тут просто запасные блоки для записной книжки и календарь на следующий год. – Она положила мне на колени сверточек поменьше, и тут зазвонил телефон.