– Что вам еще удалось о ней узнать?
– Мне надо покурить. Хотите, чтобы я вышел на улицу?
– Да нет, конечно.
– Ничего обнадеживающего, – продолжал он. – При осмотре ее офиса мы наткнулись на свидетельство о разводе. Оказывается, она вышла замуж в 1961 году, через два года развелась и вновь изменила фамилию на Дейтон. Потом она переехала из Флориды в Ричмонд. Ее бывшего супруга зовут Уилли Трэверс, он из этих, помешанных на здоровье, и занимается... как это? Ну, здоровьем как целым. Черт, не могу вспомнить.
– Холистическая[6]медицина?
– Точно. Он по-прежнему живет во Флориде, в Форт-Майерс-Бич. Я звонил ему по телефону. Из него чертовски трудно что-либо вытянуть, но кое-что мне удалось узнать. Он говорит, что они с мисс Дейтон продолжали оставаться после развода друзьями и даже встречались.
– Он приезжал сюда?
– Трэверс сказал, что она приезжала к нему туда, во Флориду. Они встречались и, как говорит Трэверс, вспоминали все хорошее". В последний раз она была там в ноябре, где-то в районе Дня благодарения. Мне еще удалось выудить из него кое-что о брате и сестре Дейтон. Сестра намного младше, замужем, живет на Западе. Брат самый старший из них, ему за пятьдесят, он – менеджер продуктового магазина. У него пару лет назад был рак горла, и после операции он остался без голоса.
– Минуточку-минуточку, – перебила я.
– Да. Вы знаете, что в этом случае происходит, и вы бы узнали, если бы услышали. Тот тип, что звонил вам в офис, никак не мог быть Джоном Дейтоном. Это был кто-то другой, и у него были свои причины разузнать у вас результаты вскрытия Дженнифер Дейтон. Ему было известно имя. Ему было известно, что звонок мог быть из Колумбии, из Южной Каролины. Но он не знал о проблемах Джона Дейтона со здоровьем, не знал, что его голос должен был звучать несколько механически.
– Трэверс знает, что его бывшую жену убили? – спросила я.
– Я сказал ему, что медицинская экспертиза еще не дала заключения.
– А когда она умерла, он был во Флориде?
– По его утверждениям, да. Я бы хотел знать, где находился ваш приятель Николас Грумэн, когда она умерла.
– Приятелем мне он никогда не был, – заметила я. – С какого бока вы собираетесь к нему подобраться?
– Пока ни с какого. С такими, как Грумэн, ошибаются только один раз. Сколько ему?
– Где-то в районе шестидесяти, – ответила я.
– Он здоровый мужик?
– Я не видела его со времени своей учебы в юридическом колледже. – Я встала, чтобы поправить поленья в камине. – В те времена Грумэна можно было назвать худощавым. А роста, я бы сказала он был среднего.
Марино промолчал.