Таких, как Дик? Таких детей, как Оливер? Детей, чья судьба – сгорать дотла, становиться жертвами неминуемой проклятой болезни, оставляя кровавые рубцы в сердце своих родителей.
Юлиана никогда бы не перенесла такой потери. Ей никогда не приходилось держать на руках умирающего ребенка, воздевать руки к небу в беспомощном гневе, испытывать всепоглощающую боль, когда бесценное для тебя существо погибает от удушья на твоих руках.
Никаких детей, решительно заключил он. Он должен научиться воздержанию.
И Стивен чуть не захохотал от собственной глупости. Ну, конечно, воздержание! После такой ночи – это невозможно.
Руки его крепко сжали Юлиану. Боже мой, он любил ее ночью как сумасшедший. Неудивительно, что теперь она так крепко спит.
Воспоминание о ее неуемной страсти, ненасытности, ее необузданном экстазе возбудило его. Очень хорошо, сказал он себе. Воздержание невозможно. Придется воспользоваться тем французским средством. Да, хотя некоторые сравнивают его применение с купанием в сапогах, но дискомфорт будет совсем небольшой платой за то, чтобы защитить сердце Юлианы от горя.
– Что за небольшая плата? – спросила Юлиана, просыпаясь.
Стивен чуть не подскочил.
– Что?
– Ты сказал: «небольшая плата».
– Я не говорил этого.
– Я слышала, как ты сказал. – Юлиана приподнялась на локтях и отбросила волосы. Движение обнажило ее грудь, и у Стивена пересохло в горле, все мысли выскочили из головы.
Наугад, он схватил кувшин с водой, который всегда стоял у кровати, и сделал большой глоток.
– Должно быть, я думал вслух.
Юлиана села в постели и взяла у него кувшин. Со страстной нежностью он наблюдал за движением ее горла, когда она пила. Юлиана отставила в сторону кувшин.
– Почему ты так на меня смотришь?
Стивен сменил позу, лег между ее ног и начал целовать ее влажные губы, а затем соски. Под его влажным языком они затвердели, и Юлиана вскрикнула.
– Вот почему, Юлиана.
– Я не понимаю...
Губы его целовали то одну грудь, то другую, зубы пощипывали и покусывали соски, Юлиана тихо застонала.
– Теперь ты догадалась? – спросил он, и пальцы его опустились вниз, чтобы раздвинуть бедра.
В ответ раздался только тихий стон. Губы его скользнули к ее упругому плоскому животу.
– Просто догадайся, моя сладкая. Ну?.. – чувственный поцелуй заставил тело Юлианы изогнуться натянутым луком. – Почему я так обращаюсь со своей обнаженной женой?
Никакого ответа не последовало, да он и не ждал его. Прелестное отзывчивое тело и бессловесные стоны были ответом на ласки его рук и губ, приводящих Юлиану в экстаз. А затем Стивен уже ничего не мог с собой поделать. Вопреки данной себе клятве он соединился с ней, упиваясь ответной страстью ее плоти, восхитительным напряжением всех ее мышц.