– А что это за брошь? – спросил Джонатан.
– Брошь, которую леди Юлиана постоянно носила. Я неплохо разбираюсь в языках, поэтому мне удалось расшифровать знаки на этой безделушке.
Знаки. Стивен снова повернулся к Элджернону. Он вспомнил, как рассматривал кинжал внутри этой броши в первую ночь, когда пришел, чтобы успокоить Юлиану. И подумал тогда, что это руны[29].
Символы...
– Оказалось, что это кириллица, древнеславянская азбука, – объяснил Элджернон. – Там было написано: «Кровь, верность и честь» – девиз княжеского рода Романовых. По правде сказать, Стивен, я считал, что открытие поможет тебе спасти репутацию. Ведь получалось, что ты женился не на цыганке, а на иностранной принцессе.
Стивен положил ладони на стол и наклонился вперед.
– Когда это я заботился о своей репутации, дорогой Элджернон?
Хэвлок судорожно сглотнул.
– Как стало известно, Кромвель организовал приезд в Англию русского посла.
Стивен перевел взгляд на узкое окно оружейной. С неба летели крошечные снежинки. Озноб прошел по его спине. Внезапно снаружи совсем потемнело.
– Однако ему не повезло, он вряд ли отыщет Юлиану. Она убежала с Ласло, так что можешь добавить эту новость в коллекцию своих сплетен.
– Ты не считаешь, что нам нужно отыскать ее? – спросил Элджернон. – В конце концов, мы не знаем, что за человек этот русский.
– Я не имею ни малейшего представления, куда они отправились.
– Мой господин... – Кит встал, руки его тряслись.
– Мы организуем поиски, – сказал Стивен, впервые за последние дни он почувствовал себя живым. – Джонатан, ты соберешь группу людей в деревне. Кит, ты...
– Мне известно, куда уехала Юлиана, мой господин, – губы Кита побледнели.
– Что?
– Ваша жена... Да простит меня Бог, я знал это с самого начала.
– Где она?
– В Лондоне, мой господин. – Чувство вины исказило лицо юноши. – Во дворце у короля.
* * *
Юлиана опустилась на колени, ухватилась руками за края глиняного горшка – рвота подступила к горлу. Когда желудок ее освободился, она поднялась на дрожащие ноги и подошла к тазику со свежей водой, стоявшему на столе. Вымыла лицо, а затем прижалась лбом к холодному краю тазика.
Двумя неделями раньше ее бы обрадовали эти симптомы. А теперь сердце Юлианы сжимала боль, сомнения одолевали душу. Она не испытывала радости от того, что ждет ребенка от Стивена.
И все же... Юлиана выпрямилась и приложила руку к нижней части живота. Изнутри, словно от таинственного источника тепла, поднималась сокровенная женская радость. Она была еще не готова к этим новым чувствам. Новая жизнь там, глубоко в ней, еще не сформировалась.