– О моем будущем, – просто ответила она, брызгая на себя розовой водой, которую ей дала Мандива. – Я пыталась объяснить тебе, но ты не хотел ничего слушать. Я никогда бы не вышла замуж за Родиона.
– Я считал, что это лучший выход для тебя. Время пришло определиться. Нужно было породниться с табором.
– Я никогда не принадлежала к табору. Ты это таешь, Ласло. Если бы я вышла замуж за Родиона, я должна была бы отказаться от мести за гибель моей семьи.
– Это всего лишь мечта. Ты должна отказаться от своих планов. Назад в Новгород дороги нет. Вернуться туда невозможно.
Юлиана взяла свою брошь и прикрепила на блузку.
– А я думаю, возможно. И именно теперь более чем когда-либо.
– С этим бледным безбородым гаджо? – спросил Ласло. В его голосе звучало презрение. – Как?
– Я еще не знаю, но что-нибудь придумаю. Хотя мы оба не хотели этого, но Стивен и я – муж и жена. К тому же он лорд.
– А что с ним такое? Почему он не нашел себе англичанку?
– Я не знаю. – Юлиана вспомнила сумрачного лорда Уимберлея, боль в его глазах, когда он говорил о вещах, близких его сердцу. – Но я думаю, скоро узнаю.
Ласло взял Юлиану за руку.
– Пять лет я был дня тебя как отец. Мы проехали много миль и видели много удивительного. Сначала ты была для меня незнакомкой – принцесса гаджо, спасающая свою жизнь – беспомощным маленьким ребенком, попавшим в метель. Но ты изменилась, Ульяна... Юлиана. Стала отважной и сильной, и теперь ты, как дерево, выдержавшее снежный буран в степи. Я научился чувствовать твое сердце и понял, что твое сердце мало чем отличается от цыганского сердца. Ты гаджо и всегда ею останешься. Но ты женщина, Юлиана.
Слезы выступили у Юлианы на глазах. Она смотрела на Ласло из-под вуали. Лицо дорогого ей человека, до боли близкое, светилось добротой. Ласло смутился.
– Ты всегда был добр ко мне, Ласло. Вот увидишь, я отомщу убийцам моей семьи.
Ласло выпустил руку девушки.
– Ты все еще надеешься вернуться и отомстить. Неужели ты не понимаешь, что это невозможно? Ты писала полные надежды письма семье своего жениха Алексея Шуйского, я отправлял твои послания известными одному мне способами, платил золотом, чтобы ускорить доставку.
Юлиана помнила это. С тех пор как они с Ласло благополучно бежали из Новгорода, она отправила четыре письма, заплатив за каждое по гранатовой пуговице, отделанной серебром с ее накидки. И каждому, кто брался доставить в Московию послание, было обещано, что если тот доставит письмо именитым боярам Шуйским, то получит и от них щедрое вознаграждение.
– Семья Алексея так и не разыскала меня, – прошептала Юлиана. – Я сообщала им о нашем побеге и местонахождении.