Тадео добавил, что сам переоденется не дома и заедет за ней ровно в восемь. Ей нужно надеть черное бархатное платье, шелковые чулки с резинками, золотистые босоножки…
И ничего больше.
– Ничего больше? – переспросила Кэролайн, чувствуя, как внутри все сжимается.
– Косметика и духи допустимы, – протянул он.
– Но… но…
– Ничего больше, Кэрри. Ни единой вещи Даже драгоценностей.
Она снова затрепетала.
– А что делать с волосами?
– Подними их вверх, чтобы не мешали.
– Не мешали – чему?
– Мне.
Кэролайн едва не растаяла, но вовремя одернула себя. Я снова делаю это. Утрачиваю собственную волю. Иду на поводу у Тадео. Позволяю ему вести меня.
– Я согласна, Тад, – сказала она, беря неизвестно откуда силы, чтобы говорить спокойно. – Но только потому, что сама хочу этого. Только потому, что нахожу невероятно возбуждающим то, что под одеждой буду абсолютно голой.
– Ммм… Кажется, я опять разбудил в тебе тигрицу, paloma?
– И ты даже не представляешь насколько. Тадео рассмеялся.
– Теперь мне еще больше не терпится, чтобы сегодняшний вечер наступил поскорее. Увидимся ровно в восемь, – сказал он и повесил трубку.
Ох уж эта фальшивая бравада, думала Кэролайн, глядя на мизерную кучку одежды, лежащую на кровати. Что ее заставило согласиться выйти из дому без трусиков? Под это платье достаточно было бы не надевать лифчика.
Оно было сшито из новой разновидности растягивающегося бархата и облегало тело, как вторая кожа. Вся скромность покроя – не слишком глубокий вырез, длинные рукава и подол, заканчивающийся в дюйме над коленями, – шла насмарку при отсутствии белья. С таким же успехом можно было бы разгуливать обнаженной.
По крайней мере, не приходится беспокоиться о линии трусиков или о вылезающих бретельках, саркастически усмехнулась Кэролайн, стараясь оживить в себе тигра. Но тот мирно спал в своей клетке. Она снова превратилась в безропотную голубку, нервную и готовую в любой момент вспорхнуть с места.
Только вот лететь-то ей некуда. Тадео приедет меньше чем через полчаса. Слава Богу, что она уже сделала прическу и наложила косметику. Однако ей еще предстояло помучиться, влезая в проклятое платье. Она надевала его всего однажды, на вечеринку в Кордове, и с нижним бельем. И даже несмотря на это, Карлос весь вечер не сводил с нее масленого взгляда.
С тех пор Кэролайн ни разу не доставала платье из шкафа.
Со вздохом сев на край кровати, она принялась натягивать шелковые чулки, за которыми ей пришлось сегодня днем выскочить в магазин. Расправив кружевные резинки на положенном места – где-то на середине бедра, – Кэролайн сбросила халат, встала и подошла к большому зеркалу.