В конце концов он все же разделся, и, когда приблизился к ней, Кэролайн поняла, что Тадео ни спокоен и ни холоден. Отнюдь. Она так же пребывала в крайнем возбуждении. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Она хотела его. Сейчас же! Немедленно!
Нарушив приказ Тадео, Кэролайн слегка раздвинула ноги и с восторгом отметила, как вспыхнули его глаза. Однако он просто продолжал стоять рядом и смотреть на нее.
– О, пожалуйста, Тад, – простонала она. – Пожалуйста…
– Терпение, тигрица, – протянул он. – Ты-то знаешь, что процесс преследования доставляет большее удовольствие.
Она не поверила собственным глазам, когда Тадео сел спиной к ней на кровать и начал медленно – о, как медленно! – снимать с нее туфли, а затем чулки. Легкие словно перышко касания пальцев к ее лодыжкам, коленям, бедрам казались невыносимой мукой. Тадео прикасался к ней везде, но только не там, где Кэролайн больше всего хотелось.
Она уже готова была кричать, когда он наконец повернулся к ней лицом.
И вот тут-то началась настоящая мука.
– О нет, Тад, нет! – выдохнула она, когда он начал ласкать ее именно там, где было более всего необходимо Кэролайн. Потому что теперь ей нужно было совсем другое. Ей нужен был он, внутри нее, наполняя ее, любя ее.
Но Тадео не обратил внимания на ее протест. И Кэролайн конечно же почти мгновенно ощутила похожую на электрический разряд судорогу, которая пронзила ее словно молния, но заставила желать большего.
Кэролайн снова запротестовала, когда он опустил голову, чтобы дать ей большее. Она думала, что вряд ли так быстро придет повторное ощущение. Однако оно пришло.
– О, Тад, – выдохнула Кэролайн. – Тад…
– Да, любовь моя? – пробормотал он, наконец-то войдя в нее, и от силы этого вторжения у нее перехватило дыхание.
Ее тело приветствовало каждое его движение, и наконец Кэролайн застонала от разгоревшегося желания.
– Да… Да! – выкрикнула она, вонзая ногти в его спину, когда невыносимое напряжение, нарастая и нарастая, снова довело ее до пика возбуждения.
– Я не могу больше сдерживаться, Кэрри, – простонал Тадео.
Но они уже вместе неслись куда-то, и Кэролайн кричала от удовольствия.
Это счастье, думала она немного позже, медленно приходя в себя, – заниматься любовью с Тадом, моим дорогим, чудесным, потрясающим Тадом. Отчаяние минувшей недели было безвозвратно забыто. Сомнения и страхи покинули ее.
– Я люблю тебя, – прошептала Кэролайн, когда обрела способность говорить.
– И я люблю вас, сеньора Касарес, – ответил он, обхватывая ее лицо ладонями и покрывая его поцелуями. – Тебя одну. Всегда только тебя.