– А он еще там? – Судя по голосу, Мэтт был подавлен.
– Нет. Я слышала, как он отъехал, когда набирала ваш номер.
– Тогда вам ничего не грозит. Но я бы на вашем месте сообщил обо всем руководителю вашей группы. Возможно, он сам с ним побеседует. Наверняка этот тип просто выпил лишнего, и все-таки… Судя по вашим словам, он самый настоящий псих. – «Или попросту насильник», – едва не брякнул Мэтт, но осекся. Ему вовсе не хотелось ее пугать.
– Да, он давно уже пьет. Но сегодня он напугал меня до смерти. Больше всего я испугалась, что он что-нибудь сделает с Пип.
– Или с вами, – мрачно проворчал Мэтт. – Ради всего святого, Офелия, дайте мне слово, что перестанете открывать дверь любому, кто ни позвонит! – в отчаянии от своего бессилия, потребовал Мэтт.
Конечно, она была разумной и хладнокровной женщиной – он убедился в этом, когда они пытались спасти едва не утонувшего мальчишку, – но ведь женщиной! К тому же она красива и одинока, а в доме не было ни единой живой души, кроме ее малолетней дочери. Офелия подумала об этом практически одновременно с Мэттом.
– Пусть руководитель вашей группы хорошенько отчитает этого негодяя и заодно предупредит, что в следующий раз вы непременно позвоните в полицию. И тогда он окажется за решеткой. А если ему вздумается вернуться, звоните в полицию сразу же! А потом мне! Я могу даже переночевать где-нибудь на кушетке, если вам страшно.
– Нет, – покачала головой Офелия, немного успокоившись. – Все в порядке. Просто это было так дико… вот я и испугалась. Брр, даже вспоминать противно!
Чувствовать себя одинокой тяжело само по себе, но после попытки Джереми ворваться к ней в дом Офелии стало неуютно. Теперь она чувствовала себя еще более беззащитной, чем раньше, но что делать? Впредь она будет осторожнее. Она понимала, что не может превратить Мэтта в своего телохранителя. Стало быть, придется надеяться только на себя. И она вновь пожалела, что занятия в группе подошли к концу. Можно было бы посоветоваться с кем-то, как вести себя в подобной ситуации. Вздохнув, она еще раз поблагодарила Мэтта за совет, а потом позвонила Блейку Томпсону, и тот страшно расстроился, узнав о том, что произошло.
Он пообещал позвонить Джереми завтра же, когда тот немного протрезвеет, и хорошенько отчитать его за то, что он злоупотребил тем доверием, которое питали друг к другу члены его группы.
Когда Мэтт после ужина позвонил узнать, как дела, голос Офелии уже звучал как обычно, ровно и спокойно. Она ни словечком не обмолвилась Пип о случившемся, чтобы не напугать девочку. Ей даже удалось убедить ее, что мужчина не имел в виду ничего дурного. Офелия уже почти не сомневалась, что неприятный эпизод был чистой случайностью, однако сердце ее все еще сжималось от страха. За ужином она казалась бодрой и оживленной. А уже на следующее утро, садясь в машину, чтобы отвезти Пип в школу, а потом отправиться в Векслеровский центр, готова была поклясться, что с ней все в порядке.