Девочка кивнула. Несколькими уверенными штрихами он мгновенно исправил рисунок. Впрочем, набросок и без его исправлений оказался на удивление хорош.
– У тебя здорово получилось, – похвалил он, протянув малышке лист, и принялся убирать мольберт и краски.
– Спасибо, что исправили. Почему-то это место у меня никогда не выходит…
– Ну, в следующий раз обязательно получится, – пробормотал он, складывая вещи.
Заметно похолодало, однако, похоже, ни один из них этого не заметил.
– Вы уже уходите? – Девочка явно расстроилась.
Обернувшись, он взглянул ей в глаза и вдруг почувствовал, как она одинока. Во всем ее облике было что-то невероятно трогательное… и еще что-то, от чего сердце у него вдруг сжалось.
– Уже поздно. – Туман над водой заметно сгустился. – Ты здесь живешь или просто приехала ненадолго?
– Я приехала на лето, – равнодушно объяснила девочка. И робко улыбнулась.
Мужчина почувствовал что-то неладное. Девочка свалилась ему словно снег на голову, однако он чувствовал, что не может просто так взять и уйти, будто между ними протянулась незримая, но прочная нить.
– Твой дом там, за забором, да? – Ему вдруг пришло в голову, что скорее всего она явилась оттуда.
Девочка кивнула.
– А вы живете здесь? – в свою очередь, спросила она. Мужчина указал на один из коттеджей у них за спиной.
– Вы художник?
– Можно и так сказать. Впрочем, как и ты, – улыбнулся он, кивнув на рисунок с изображением собаки, который девочка крепко сжимала в руке. Ни одному из них не хотелось уходить, однако оба понимали, что уже пора. Девочка знала, что должна вернуться домой, до того как появится мать, если, конечно, не хочет неприятностей. Ей удалось незаметно улизнуть из дома, поскольку приходящая няня только и делала, что часами болтала по телефону со своим дружком. Впрочем, она нисколько не возражала, даже если малышка часами пропадала на берегу, вернее – просто не замечала ее отсутствия, до тех пор пока вернувшаяся мать не начинала сама искать девочку.
– Мой папа тоже любил рисовать.
Мужчина заметил это «любил», но не понял, что оно означает: то ли он перестал рисовать, то ли попросту не живет с дочерью. Скорее всего последнее, решил он. Уж очень бросалось в глаза, как кроха изголодалась по любви и вниманию. Все это слишком хорошо знакомо ему, и не понаслышке.
– Так он художник?
– Нет, он инженер. Изобретает всякие разные вещи. – И вдруг, вздохнув, девочка с грустью посмотрела ему в глаза. – Наверное, мне и вправду пора домой.
Словно услышав ее, возле них появился пес и уселся рядом со своей маленькой хозяйкой.