Мужчина еще долго молча смотрел ей вслед, гадая, увидятся ли они снова и почему, черт возьми, это так волнует его. В конце концов, она всего лишь ребенок. Потом он повернулся, вскарабкался на дюну и, спрятав лицо от ветра, побрел к своему изрядно потрепанному непогодой коттеджу. Дверь он отродясь не запирал. Войдя на кухню, обвел взглядом вещи и вдруг снова почувствовал знакомую щемящую боль, от которой он уже успел отвыкнуть и отнюдь не горел желанием испытать ее снова. В конце концов, от детей одни неприятности, напомнил он себе, налив стакан вина. Не успеешь оглянуться, как они уже залезли тебе в душу, словно заноза. А выдрать их можно только с кровью. Внезапно он заколебался, подозревая, что не все так просто. Ему снова вспомнилась девочка. Было в ней что-то особенное…
Глаза мужчины остановились на детском портрете его дочери Ванессы, который Он сам написал много лет назад. Девочка на нем до странности напоминала ему Пип. Тогда ей тоже было лет десять – двенадцать. Постаравшись выкинуть мысль о дочери из головы, мужчина перебрался в гостиную и, усевшись в старое кожаное кресло, принялся отрешенно вглядываться в туман за окном. Но как он ни старался, перед его мысленным взором вновь появились глаза цвета янтаря под шапкой рыжих волос и сплошь усыпанный веснушками нос.
Офелия Макензи одолела последний крутой поворот, и ее пикап неторопливо покатился через крохотный городок Сейф-Харбор. Собственно, даже не городок, а поселок – два крошечных ресторанчика, книжный магазин, еще один, который торговал товарами для курортников, бакалейная лавка да художественная галерея. Денек для нее выдался нелегкий. Офелия всякий раз заставляла себя ездить в город на групповые занятия и была вынуждена признать, что польза от них все-таки есть. Она ходила туда с мая, и впереди еще оставались два месяца. Офелия даже согласилась ходить на занятия все лето – именно по этой причине ей приходилось оставлять Пип с дочерью соседки. Шестнадцатилетней Эми нравилось сидеть с детьми – во всяком случае, так она говорила, – к тому же девушке явно не хватало карманных денег. А Офелии позарез нужна была няня, да и Пип, казалось, ничего не имела против Эми. Так что всех в общем-то устраивало сложившееся положение, только вот саму Офелию безумно раздражала необходимость дважды в неделю ездить в город, хотя поездка отнимала не больше получаса, ну, от силы минут сорок. А сама дорога, если не считать, конечно, кошмарных «серпантинов» вдоль берега, обычно даже доставляла ей удовольствие. Вид океана успокаивал ее. Но сегодня она устала. Безумно выматывала необходимость выслушивать всех остальных, да и собственные проблемы тревожили ее ничуть не меньше, чем в октябре. Но сейчас она по крайней мере не одна, теперь ей хотя бы было с кем поговорить. Взваливать на плечи Пип свои беды ей не хотелось. Малышке всего одиннадцать, так что было бы несправедливо жаловаться ей на трудности жизни.