– Желаю удачи, – сказала она, отводя от него глаза. Ей отчаянно хотелось поехать с ним вместе. Хотелось быть по возможности ближе к Сэму.
– Все будет в порядке, Фернанда. Я сообщу вам по радио, как только мы его освободим.
Она даже говорить не могла, а лишь кивнула и стала наблюдать, как он садится в машину и уезжает по дороге, направляясь к ее сыну.
Именно в этот момент четверо его бойцов медленно спускались по отвесной скале за домом на веревках. Они были одеты во все черное, словно ночные грабители. Лица их были закрашены черным, а оружие привязано к телу ремнями.
Тед остановил машину за четверть мили до поворота к дому и спрятал ее среди деревьев. Он молча прошел в темноте мимо наблюдателей, затаившихся в кустах, направляясь к наблюдательному пункту, который устроила для них команда «СУОТ». Тед окинул взглядом вооруженных и полностью экипированных мужчин. На наблюдательном пункте, кроме него, находились еще пять человек. Он надел бронежилет и наушники, чтобы слышать сообщения, поступающие в машину, обеспечивающую радиосвязь.
Прислушиваясь к их разговорам, он вглядывался в темноту. Неожиданно он услышал за спиной шорох, и на наблюдательный пункт проскользнул один из наблюдателей в бронезащитных доспехах и камуфляже. Он оглянулся, чтобы посмотреть, его ли это человек или один из сотрудников Рика, и с удивлением заметил, что это женщина. Он не сразу узнал ее. Это была Фернанда в обмундировании одного из наблюдателей. Она решила все-таки действовать самостоятельно и, убедив кого-то, что она из местной полиции, получила обмундирование. Она молниеносно надела все на себя. И явилась к нему на опасную передовую линию, то есть туда, где ей не следовало находиться. Он чуть было не устроил скандал и не отправил ее назад. Однако было уже поздно, операция началась, и он знал, как отчаянно хочется ей быть здесь, когда они вызволят Сэма – если, конечно, вызволят. Он сердито взглянул на нее и неодобрительно покачал головой, но потом, не сказав ни слова, сменил гнев на милость, не в силах упрекать ее за этот поступок. Она присела на корточки рядом с ним, и они молча, держась за руки, стали ждать того момента, когда его люди вернут Сэма его мамочке.
В то утро Питер проспал с Сэмом до пяти часов, потом, словно подчиняясь какому-то глубоко скрытому первобытному инстинкту, открыл глаза и осторожно пошевелился. Сэм, положив голову ему на плечо, все еще спал рядом с ним. Та же необъяснимая интуиция подсказала, чтобы он развязал Сэму руки и ноги. Его так и держали связанным, чтобы не смог убежать. Сэм привык к этому, а за последнюю неделю даже смирился со своим положением. Он понял, что может доверять Питеру больше, чем остальным. И когда Питер развязывал узлы, Сэм повернулся к нему и прошептал одно слово: «мама».