— Чарли приехал в город, чтобы рассказать мне одну ужасную вещь: это Натали поломала мои кассеты.
— Доносить на собственную жену? — Катберт презрительно скривил губы. — Какой милый мальчик!
Хотя Джиллиан меньше всего хотелось оправдывать этого человека, справедливость требовала выступить в его защиту.
— Нет же, Чарли не ябедничать явился. Он попросил, чтобы я не передавала дела в суд.
И последние остатки былого раздражения растаяли, будто их и не было, едва Джиллиан вспомнила, как Чарли ринулся защищать жену. Он и впрямь любит Натали, пусть даже в полной мере этого не сознает. И всегда ее любил. Молодой женщине оставалось винить лишь саму себя: ведь только собственное безрассудное увлечение некогда помешало ей понять эту простую истину. Так чего же ждать от легкомысленного Чарли?
— А ты что же? — полюбопытствовал Катберт. — Откажешься от судебного преследования? — пояснил он, когда молодая женщина недоуменно вскинула глаза.
Улыбнувшись, Джиллиан решительно и навсегда стряхнула с себя оковы прошлого.
— Ну, конечно. Я не желаю зла Натали. И никогда не желала.
Обвив руками его шею, Джиллиан легонько поцеловала любимого в губы. И вместе с этим невесомым прикосновением пришло мгновенное понимания. Да, она не хотела повредить Натали. Никому повредить не хотела. Но… Молодая женщина отстранилась; в аметистовых глубинах глаз читалось искреннее сожаление.
— А что, если Юджин прав?
Большим и указательным пальцем Катберт легонько ущипнул ее за подбородок.
— Это вряд ли.
И от этой широкой улыбки на сердце у Джиллиан тут же потеплело.
— Я сюда приехала не ради мести, не для того, чтобы рассорить Чарли с женой, но я наверняка усугубила ситуацию. Ведь им и без меня непросто приходилось, а с моим приездом все пошло наперекосяк… Если одно мое присутствие подтолкнуло Натали к таким отчаянным, мстительным поступкам, то, думается мне… Впрочем нет, я твердо знаю. Мне следует вернуться в Хьюстон и оставить супругов в покое.
Катберт не сказал ни да, ни нет.
— Завтра я начну паковаться.
— А как же твой фильм?
Джиллиан глубоко вздохнула.
— Я использую тот метраж, что есть, а в тех местах, где нужно заполнять бреши… что ж, придется использовать творческий подход!
Катберт даже не пытался ее переубедить. Он видел, какими глазами смотрел на документалистку Юджин Донован, и интуиция подсказывала инженеру: ненависть старика куда глубже и непримиримее, чем даже неприязнь его снохи. А может, это вовсе не ненависть? Может, это страх? Но, какие бы уж побуждения не владели Донованом-старшим, Катберт предпочел бы убрать Джиллиан с «линии огня».