– Клео! – прошептал он.
– Клео! – передразнила она его. – Как ты красноречив, любовь моя! Какие дивные слова льются из твоих уст! Но сейчас я не могу даже пококетничать с тобой. Мне слишком больно. Орхомен, он…
– Это мерзкое чудовище! Она покачала головой.
– Нет, Аристон, – сказала она. – Он не чудовище, и ты это знаешь. Он неплохой человек, даже добрый, хотя и грубоват, и когда демоны не вселяются в него…
– …что случается слишком часто!
– Да. Теперь слишком часто. И я не могу больше этого выносить, хотя во всем виновата сама.
Аристон удивленно посмотрел на нее. Высокая, с царственной осанкой, в свои девятнадцать лет она уже выглядела совсем взрослой. Он и не подозревал, что ее дикие галльские соплеменники сочли бы ее просто недомерком и уж во всяком случае слишком хрупкой, чтобы быть, по их понятиям, красивой, так как среди галлов женщины ростом и силой частенько превосходили мужчин.
– В чем же ты виновата, Клео? – спросил он.
– Он застал меня, когда я писала твое имя на куске пергамента. Только твое имя – ничего более. Видишь ли, Феорис научила меня писать. И первое слово, которое я выучила, было твое имя. Я могла часами сидеть и смотреть на него. Даже буквы его казались мне прекрасными. Альфа, ро, йота, сигма, тау, омега, ню – Аристон. «Лучший». Прекрасное имя прекрасного человека. Имя моей любви.
– Перестань, Клео!
– Я знаю, что не должна этого говорить, но ты меня не остановишь. – Неожиданно она рассмеялась. «Смех вышел не очень-то веселым», – подумал он.
– Как видишь, я тоже умею красиво говорить, по крайней мере с тобой, не будучи лаконичным лаконцем. Кстати, Феорис сказала мне, что слово «лаконичный» происходит именно отсюда, ибо все вы, лакедемоняне, неразговорчивы и ужасно застенчивы. Это правда?
– Правда, – сказал Аристон. – Для большинства спартанцев легче умереть, чем произнести длинную речь.
– Ну так не говори ничего. Просто поцелуй меня. Затем внезапно, безо всякого перехода, вся ее боль прорвалась наружу.
– О, Аристон, что же нам делать? – рыдала она.
– Прежде всего избавить тебя от него, – мрачно сказал Аристон. – Ты можешь идти?
– Сюда же я дошла. Точнее, даже не дошла, а добежала. А что?
– А то, что мы сейчас пойдем к окружному судье, – заявил Аристон.
– Ну и что это даст? – угрюмо спросила Клеотера. – По закону, муж имеет полное право бить свою жену, если, по его мнению, она это заслужила. Ну а если я приду к судье вместе с тобой – это будет само по себе лучшим доказательством того, что я это заслужила. Если, конечно, тут вообще нужны какие-либо доказательства. На самом деле здесь и доказывать нечего. Конечно заслужила.