Ибо, не успели они добраться до Акрополя, где должна была состояться оправдательная церемония, как услыхали радушный низкий голос, восклицавший:
– Аристон? Приветствую тебя, старина! Присоединяйтесь к нам! Клянусь Зевсом Громовержцем, приятель, я так давно не видел тебя!
И в следующее мгновение Аристон очутился в железных объятиях Автолика.
«Он ничего не знает, – пронеслось в его смятенном мозгу, пока огромные мозолистые кулаки друга хлопали его по спине. – Он в самом деле ничего не знает!»
– Чем я обидел тебя, – вопрошал атлет, – что ты обходишь мой дом стороной, как зачумленный? Наши жены могли бы дружить, и дети тоже – впрочем, кажется, у тебя нет детей?
– Нет, – выдавал из себя Аристон, моля всех богов, в которых он не верил, не дать ему пошатнуться, помочь ему устоять на ногах. И ему, и Клеотере. Ее лицо было белее снегов на вершине горы Тайгет. Даже губы ее побелели. Казалось, что вся ее жизненная энергия сосредоточилась в ее глазах. В двух сапфирах, излучающих неземной свет, в двух зеркалах, которые воспроизводили все мельчайшие черты его лица.
Тогда Хрисея прервала паузу, становившуюся совершенно невыносимой. Она подняла вуаль и, ко всеобщему удивлению, поцеловала Клеотеру в щеку.
– Приветствую тебя, Клео! – сказала она. – Это что, твои дети?
– Да, Хрисея, – прошептала Клеотера.
– Так вы знакомы! – воскликнул Автолик. – Ну и чудеса! Клянусь Герой, я не понимаю, как… Хрисея пристально посмотрела на Клеотеру.
– Так ты ничего ему не рассказала? – осведомилась она.
– Об Орхомене он знает, – прошептала Клео. – А обо всем остальном… Я не смогла. Прошу тебя, Хрисея! Я…
Автолик, будучи, как и все атлеты, человеком прямым и простодушным, дураком тем не менее никогда не был.
Лицо его потемнело. Он бросил свирепый взгляд на Аристона.
– Так это был ты! – прорычал он.
– Нет, господин мой Автолик, – невозмутимо произнесла Хрисея. – Я знаю Клеотеру, поскольку она укрылась в нашем доме, когда этот негодяй, ее муж, избил ее до полусмерти. Собственно говоря, я сама ухаживала за ней, хотя и носила тогда в своем чреве ребенка, которого я впоследствии потеряла. И именно по моему настоянию мой муж добился для нее развода и судебной защиты. Ну а после этого мы оба ни разу не видели ее, хотя до нас и дошли слухи, что она вышла за тебя замуж.
Она повернулась к Клеотере.
– Куда же ты убежала, дорогая, после судебного процесса? Бедный Аристон! Он выглядел таким разочарованным, когда вернулся домой и рассказал мне, как ты скрылась от него в толпе. Я всегда подозревала, что ему не давали покоя лавры Сократа и он желал бы отвести тебе роль Мирты, а мне – Ксантиппы!