Стеклянная дверь открылась, и Грегорио оказался рядом с ней. Места для двоих было достаточно, но она все равно воспротивилась столь бесцеремонному вторжению в свое личное пространство. Конечно, это было нелогично с точки зрения интимных отношений, связывающих супругов, но все равно Паула спросила недовольным голосом:
– Зачем ты вошел?
– Ты разве возражаешь?
– Да.
– Придется потерпеть. – Он взял мыло из ее пальцев.
– Послушай…
– Я слушаю и смотрю, любимая, – шутливо сказал Грегорио, беря ее за плечи. – В альбоме я заметил одну фотографию, на которой виднелась очаровательная маленькая родинка. – Его пальцы скользнули по спине вниз к ягодицам. – Где-то здесь. Ах, вот она. Как я мог ее пропустить? – Паула вырвалась, но он схватил ее и повернул лицом к себе. Вода била в его спину, стекая струями по телу. Паула ударила по этим потокам рукой и сжала кулак для нового удара.
– Не надо. – Его, глаза потемнели. Веселья как не бывало. – Ты играешь с огнем. Она яростно на него взглянула.
– А как ты будешь чувствовать себя, если я начну искать на твоем теле всякие недостатки?
– Наверняка это подействует на меня возбуждающе.
– Ну конечно, а как же еще, – сказала она со злым цинизмом.
– Спорим?
– Да мне-то зачем это надо? – Действительно, спорить с ним было бы полным безумием, да еще стоя здесь абсолютно голой. Чистое сумасшествие – Чего ты надеешься добиться?
Она наконец вырвалась из его объятий.
– Если ты не возражаешь, я бы предпочла не заниматься сегодня сексом.
Грегорио снова притянул ее к себе и посмотрел прямо в глаза.
– А если я возражаю?
– Можешь идти с этим к черту.
Он почувствовал огромный соблазн взять ее прямо здесь, чтобы показать разницу между удовольствием и принуждением, и почти готов был это сделать, но в последний момент опустил голову и впился в нежный надменный рот, скорее в наказание, чем в порыве страсти. Желая добиться непроизвольного ответа, Грегорио держал ее до тех пор, пока не почувствовал, что Паула сдается. Он ослабил напор, покусывая зубами ее пухлую нижнюю губу, дразня и провоцируя ответные действия, пока любовный пыл не передался телу, и тонкие руки не обвились вокруг его шеи. С непреодолимым восторгом собственника он наблюдал, как зрачки ее резко расширились в момент, когда она приняла его. Больше почувствовал, чем услышал ее легкое всхлипывание от внезапности вторжения. Уловил, как напряглось тело и снова расслабилось, когда он поцеловал ее нежно, с чувственностью, которая заставила сбиться дыхание.
Она двигалась с ним в такт, отдаваясь гипнотической страсти обладания, безоружная против дикого желания, превращавшего ее в распутную бесстыдницу. Паула забыла о времени, и, казалось, прошла вечность, прежде чем она положила голову на его плечо, полностью исчерпав свои силы.