– Ты не выносишь, когда мне больно? – спросила Паула, заранее зная его ответ. – Но, это не разумно. Женщины рожали детей испокон веков. Кроме того, врач предупредил меня, что кесарево сечение придется проводить при всех последующих родах.
Всех? Им придется серьезно поговорить.
– Обсудим это позже, – проговорил негромко Манфреди наклоняясь к жене, после того как фотограф разместил их для семейного снимка.
«Позже» наступило после отъезда гостей, завершения ужина с Амелией, кормления ребенка. Перепеленав его и уложив спать, Грегорио и Паула наконец остались одни.
– Наше время, любимая, – сказал он, беря ее за руки, затем наклонился и поцеловал нежную ямку на изгибе шеи. Ему было приятно чувствовать губами, как от этого прикосновения под кожей чаще запульсировала тонкая голубая полоска вены.
– Какой длинный день.
Красивый день, наполненный радостью и гордостью, смехом и весельем. Но ни одно из этих чувств нельзя было сравнить с чувством огромной любви, которую она испытывала к этому мужчине.
Паула потянулась к его лицу и поцеловала в губы.
– Я так люблю тебя. – Голос стал слегка охрипшим от волнения.
Грегорио скользнул руками по ее спине, опуская их на ягодицы, и притянул Паулу к себе. Он хотел, чтобы она почувствовала, как дорога ему, чтобы узнала, какие чувства переполняют его. Поцелуй, удивительно нежный и страстный стал ответом жене. Она прижалась к его телу, и желание, дикое и первозданное, охватило обоих. Поцелуя было недостаточно, и возлюбленные помогли избавиться друг другу от одежды, оставив ее там, где упала.
За этим последовал бурный восторг чувств, после которого они лежали, обнявшись, обессиленные внезапной страстью.
Из детской послышался плач. Они замерли. Плач повторился и через секунду превратился в вопль.
– Я пойду. – Грегорио освободился из ее объятий, поднялся, надел халат и скрылся в детской.
Он долго не возвращался. Паулу разбирало любопытство. Ей захотелось узнать, что он там делает. Она взяла свой пеньюар и тоже пошла в детскую.
Грегорио сидел в кресле-качалке. На его руках сладко спал их сын.
– Сильный ветер. Окно пришлось закрыть. Я переодел его.
– И не смог положить обратно. Грегорио улыбнулся.
– Ты слишком хорошо меня изучила.
– Интересно, что сказали бы твои коллеги по бизнесу, которые знают тебя как непреклонного, беспощадного партнера, если бы увидели сейчас? – поддразнила его Паула.
Тот улыбнулся.
– Они бы очень мне позавидовали. Ведь я самый счастливый человек на свете.
И Паула, и Грегорио знали, что это правда.
Он осторожно поднялся и положил сына в кроватку. Потом накрыл его с нежной заботой. Малыш даже не проснулся. Они погасили светильник и тихо вышли из детской.