Она печально улыбнулась:
— Только не сваливай вину за свое аморальное поведение на меня! Я ни в чем перед тобой не провинилась.
— Пока не провинилась.
— Этого не будет никогда! — воскликнула она с жаром, сделав шаг вперед, чтобы лучше видеть его лицо. — Я не замараю своей чести изменой.
Ричард со смущенным видом провел рукой по волосам.
— К чему эта патетика? Шла бы ты лучше спать…
— Разве я служанка, которую можно прогнать, когда она не нужна? Я твоя жена и требую, чтобы ко мне относились с должным уважением. Я тебе не какая-нибудь продажная актриска. Хотя ты и благородного происхождения, друг короля и все такое, сдается мне, что ты привык угождать всем женщинам без разбора — даже шлюхам!
— Откуда тебе знать, к чему я привык? — взревел Ричард. — Заруби себе на носу, я никогда не ползал перед женщинами на брюхе, добиваясь их благосклонности!
— И ты называешь это аргументом в споре? — вскричала Элисса, расправляя плечи и гордо вскинув голову. — Это не аргумент, а предлог, чтобы оправдать при случае свою неверность. Как говорится, спасибо, что предупредил.
— Мадам, хотя вы и встали в соответствующую позу, клянусь, роль мученицы играете неубедительно. Поверьте, в брачную ночь вы нисколько не походили на жертву — или уже запамятовали? Вам, должно быть, нравится представляться несчастненькой, чтобы потом обвинять в собственных слабостях других, верно?
— Извини меня, но я должна…
Он снова схватил ее за руку, чтобы не дать ей уйти. Она, проявив недюжинную для ее сложения силу, вырвалась.
— Не смей до меня дотрагиваться! — прошипела она, сверкнув глазами. — Твои прикосновения мне отвратительны.
Вспышка ее гнева поразила Ричарда, и он опустил руку.
— Послушай, Элисса, я вовсе не хотел тебя оскорбить. Я…
— Вот именно: Я! Я! Я! А как же моя скромная персона, дорогой мой муж и господин? Тебе, похоже, и в голову не приходит, что у меня тоже есть желания? А о том, что я перенесла в жизни немало разочарований, ты когда-нибудь думал?
Холодное выражение угольно-черных глаз Ричарда неожиданно смягчилось.
— Что верно, то верно, — произнес он с нежностью, о наличии которой в его характере она даже не подозревала. — Я как-то об этом не подумал. А должен был!
— Да, должен, — пробормотала Элисса, в очередной раз подивившись той быстроте, с какой у него происходила смена настроений.
— Я проявил себя как самый бессовестный эгоист. Прошу меня простить.
— Если ты не сделал ничего дурного, то, значит, и прощать тебя не за что.
На губах у Ричарда появилась добрая, теплая улыбка.
— Поверь, Элисса, сегодня я ни в чем перед тобой не провинился, — прошептал он. — И потом, с какой стати мне желать Марту, когда у меня такая жена, как ты?