– Значит, штурм будет дня через три-четыре… – Меченый сплюнул в досаде. – А помощи что- то не видно…
– Выдержим, – упрямо поджал губы Марсагет.
– Долго ли? – Меченый хмуро посмотрел на вождей.
– Нужно делать навесы от камней, – сказал Радамасевс.
– Сгорят. Несколько зажигательных стрел – и все превратится в пепел, – возразил ему Меченый.
– Укрыть сырыми бычьими и конскими шкурами, поливать их водой, – не сдавался Радамасевс.
– Где воды наберем столько? День-два и при такой жаре все наши запасы испарятся, – упрямо твердил свое Меченый.
– Так что же ты предлагаешь?! – разозлился наконец Марсагет на военачальника. – Сдаться без боя?
– Почему – без боя? Ну нет уж. Мы еще поборемся… – Меченый что-то соображал про себя, наблюдая за суетой сармат.
– Что ты задумал? – спросил его Марсагет.
– А ты посмотри, где сарматы их разгружают. На позиции будут ставить завтра, по-светлому, а сейчас они в куче. И, между прочим, гореть они будут не хуже, чем наши навесы…
– Ночная вылазка?.. – приободрился Марсагет.
– Да, только на этот раз не под утро, как обычно, а сразу после полуночи. И не из главных ворот, а нужно спуститься с обрывов. Хвороста, кстати, у них там хватает. Добавить зажигательного состава – запылают за милую душу.
– Но сарматы никого не выпустят из лагеря! – воскликнул Радамасевс. – Воины не успеют возвратиться…
– А кто сказал, что они должны вернуться? На этот раз придется уйти в леса.
– Кто поведет воинов? – спросил Марсагет.
– Конечно, я, – как само собой разумеющееся, ответил ему Меченый.
– Ты мне здесь нужен!
– Послушай, Марсагет, дай мне умереть в чистом поле, а не в этой мышеловке! Впрочем, об этом говорить пока рано. Поживем – увидим…
– Меченый – опытный воин, – сказал Радамасевс, обращаясь к Марсагету, упрямо стоящему на своем. – Лучше его никто не знает окрестных лесов. И воины Меченого любят, верят в его удачу. Так что, пожалуй, он прав.
– Ладно, уговорили, – хмуро буркнул Марсагет. – Собирай людей. Прощаться не будем. Я тебя жду живым. А победить мы должны!
Ночь выдалась темная, ветреная. Отборный отряд воинов во главе с Меченым готовился к вылазке, ожидая, пока в лагере сармат угомонятся самые заядлые выпивохи, устроившие пиршество по случаю прибытия осадных машин. Но вот начали затухать костры и только дозорные нарушали тишину, перекликаясь друг с другом, да кое-где лаяли сторожевые псы. Их количество за время осады заметно поубавилось – оголодалые животные разбежались по окрестным лесам в поисках пищи и наведывались в лагерь от случая к случаю.
Наконец Меченый, в очередной раз проверив снаряжение воинов, отдал приказ спускаться с обрывов. В облюбованном им месте было только два сторожевых поста сармат, и то один поодаль, на узкой песчаной косе – обрыв был берегом реки высотой около тридцати локтей.