– Какие новости принес? – спросил Коллимах у Фиска, безмятежно потягивающего вино.
– Новости важные, брат, – Фиск отставил скифос в сторону. – Правда, я пока толком не разобрался во всем услышанном. Но это и не моя задача. К Дионисию пожаловал главный жрец храма Аполлона Дельфиния в Ольвии Герогейтон…
Марсагет устало смахнул пот с лица и опустился на кучу камней для пращей. Кто-то из телохранителей заботливо пододвинул ему седельную подушку, но вождь даже не взглянул в его сторону. В ушах стоял неумолчный звон: выпущенный из баллисты камень вскользь ударил по шлему, и теперь Марсагет в мыслях благодарил Великую Табити за оказанную милость – прийдись удар чуть левее, и шлем раскололся бы, как яичная скорлупа. Вместе с черепом…
Атейополис догорал. Горшки с зажигательным составом, переброшенные через валы дальнобойнымие катапультами сармат, сделали свое дело: деревянные хижины ремесленников неподалеку от стен превратились в золу, в акрополе не успевали тушить крыши. Сгорел и весь запас дров, и теперь каждая щепка была на вес золота – воинам нужна горячая еда, чтобы поддерживать силы. От бедняцких хижин Атейополиса остались одни столбы – ремесленники сами, без подсказки военачальников и вождей, разбирали свои хижины на дрова, чтобы было на чем сварить обед защитникам Старого Города.
Долгожданный дождь принес осажденным некоторое облегчение, но ненадолго: ливень с градом наполнил опустевшие цистерны для воды, притушил пожары, но не смог охладить яростного стремления сармат покончить с Атейополисом в ближайшее время. Лагерь Дамаса напоминал разворошенный муравейник: с виду бестолково мечущиеся среди шатров темные фигуры воинов сливались в многочисленные колонны, гибкими жалящими щупальцами тянувшиеся к валам, а также к стенам акрополя. Прикрываясь огромными, сколоченными из жердей осадными щитами, сарматы почти без потерь докатывались к укреплениям и, приставив лестницы, стремительно взбирались наверх. Камни пращников не могли нанести им существенного урона; кипяток, который защитники Старого Города лили на головы врагов, попадал, в основном, на бычьи шкуры, натянутые поверх жердей осадных щитов, а мелкие брызги только горячили и так обозленных донельзя сарматских воинов. Рукопашные схватки на валах были жаркими, кровопролитными.
Рвы у стен акрополя, засыпанные землей и фашинами, полнились трупами – здесь бои шли наиболее упорные и тяжелые. Акрополь защищал военачальник Санэвн и отборные воины дружины Радамасевса. Сам же вождь племени вместе с Радамасевсом дневал и ночевал у главных ворот Атейополиса, где было самое уязвимое место в обороне.