Прощаясь, он с виноватой улыбкой совал ей в руки узелок с едой и ячменную лепешку или мясо, а то и кусок иппаки – их он экономил с воинского пайка и делил поровну между Ававос и своей матерью. Теперь уже смущалась до слез Ававос: бормотала слова благодарности и стремительно убегала в землянку к Майосаре, которая тут же начинала расспрашивать ее о последних новостях.
Ававос, конечно, понимала, что больше всего волнует сестру, но прикидывалась глупышкой и сразу же принималась ее кормить лакомыми кусочками, принесенными Ликом. Пока она тянула время, рассказывая о пустяках, Майосара, потерявшая аппетит, кое-что успевала съесть незаметно для себя, а этого-то Ававос и надо было…
Марсагет опомнился только возле главных ворот. Кинув Лику поводья, он поднялся на валы, где его нетерпеливо поджидали военачальники. Гонец встретил вождя на полдороге, но не успел вымолвить ни слова – Марсагет вихрем пронесся мимо, не заметив его жестов.
– Великий вождь! Смотри! – один из военачальников, седой, длиннобородый, внушительного роста сколот, указал на лагерь сармат.
Лагерь бурлил. Солнце уже давно пересекло полуденную черту, воздух был по-осеннему чист и прозрачен, и Марсагет отчетливо видел, как мечутся сарматы, собираясь в военные порядки. Он даже разглядел Дамаса – тот что-то кричал, указывая рукой на степь. Возле него сверкали панцирями и дорогим оружием военачальники. Сбившись в кучу, они что-то доказывали друг другу, горяча коней.
Но вот Дамас, видимо, принял какое-то решение, и военачальники, как стая вспугнутых птиц, разлетелись к своим отрядам.
Сколоты недоумевали: основная масса сарматского воинства ощетинилась копьями в сторону степи! Только несколько немногочисленных отрядов, в основном легкоконные стрелки, подтянулись к осадным машинам, где тоже чувствовалось волнение и тревога среди воинов, обслуживающих их.
Марсагет напрягал зрение, пытаясь рассмотреть, что так встревожило сармат; наконец он увидел, как над степью стало расти желтое пыльное облако. Оно двигалось в сторону Атейополиса, расползаясь вширь; цвет его по мере приближения изменился сначала на темно-желтый, затем стал бурым. Редколесье пока прикрывало от взора сколотов тех, кто поднял копытами лошадей такую пыль, но опытные воины уже не сомневались: по степи скачет большой отряд. Кто?
Марсагет стоял, пытаясь не думать об этом – боялся вспугнуть удачу. А вдруг?!
Наконец Дамас взмахнул мечом, и сарматы медленно двинулись навстречу пока еще не видимому отряду. Неужто сколоты? Неужели подмога?
Марсагет почувствовал, как бешенно заколотилось сердце. Не оборачиваясь, он крикнул: