Ах, Афины… Жрец мечтательно вздохнул, вспомнив свою последнюю поездку.
Он стоял у борта триеры, торопливо рассекавшей волны милого его сердцу Саронического залива. Вот величественно проплывает за кормой мраморная колоннада храма Посейдона среди мрачных скал мыса Суния. Голубоватой дымкой покрыты очертания гор Арголиды, где находится основная природная сокровищница Аттики – серебряные рудники. А вот и старая гавань Фалерон.
Триера, хлопнув парусом, зарывается носом в волну, словно поклоном приветствуя корабли на рейде, и снова стремительно скользит вперед, к гавани Пирея, где со времен Фемистокла базируется военный флот Эллады.
Чувствуя, как перехватывает дыхание от гордости, Герогейтон с восхищением всматривается в разноцветное скопище боевых судов. Здесь и уже устаревшие пентеконтеры и униремы, и юркие биремы, и хищные, узкие триеры, и даже несколько неуклюжих на вид, но весьма мощных и хорошо оснащенных для морского боя квадрирем и кенкерем. Сверкают на солнце ярко начищенная бронза и медь обивки таранов, огромные рисованные глаза на красных, черных, желтых боках судов подмигивают проходящим мимо Пирея торговым кораблям, резные акростоли в носовой части судов поражают вычурностью и красотой, а расписные статуи Минервы под акростолями распластались в стремительном полете над ласковыми теплыми волнами гавани.
Кое-где в суете и криках поднимают паруса, чтобы отправиться в очередной морской дозор или сопровождать караваны купеческих судов в дальние страны; багряные и белые полотнища парусов полощутся горделиво на высоких мачтах, посверкивая на солнце золотым шитьем, – молитвы богу.
Посейдону, посвятительные надписи, пророческие изречения мудрецов перепле-таются на парусах причудливой золотой вязью, отражаясь в воде.
Но вот наконец позади остаются скалистые заливы Мунихия и Зея с укреплениями вдоль берегов, и триера подходит к пристани для торговых кораблей главной гавани Пирея у восточного берега – Канфаросу. Герогейтон блаженно щурится, тонкие губы растягиваются в улыбке. Он с жадностью вслушивается в многоголосый и разноязыкий гам Эмпория и Дигмы, где приезжие купцы выставляют образцы товаров для оптовых сделок. Обширные склады, доки, арсеналы, торговые суда самых разных конструкций и грузоподъемности; мускулистые грузчики сгружают лес, пифосы с соленой рыбой, словно муравьи бегут по узким шатким трапам с кожаными мешками на спине, с шуршащим в них чистым и сухим зерном… И в них все это многообразие звенит, кричит, грохочет, благоухает смесью невообразимо приятных и непонятных запахов, долетающих даже до главной площади Пирея Гипподамии, названной в честь архитектора Гипподама Милетского, составившего план застройки гавани. От площади тянется широкая улица к храму Артемиды, как ласточкино гнездо прилепившегося высоко над морем на скалах Мунихии.