– Я люблю тебя, – прошептала Рита, когда ее охватил первый спазм блаженства. – Люблю тебя, – повторила девушка, хотя это наслаждение было меньшим, чем то, которое приходило, когда она сама собой занималась. Но одновременно Рита была счастлива, что испытывает его вместе с мужчиной. И начала бурно целовать Мартина, прижимая его к себе все сильнее и сильнее и вдруг почувствовала тяжесть тела мужчины. Она целовала его в губы, в заросшую волосами грудь, терлась губами о колючую щетину его лица.
– Сейчас ты такая же, как и другие, – неожиданно сказал он.
Охваченная ужасом, Рита вскрикнула, но тут же успокоилась, когда поняла, что он говорит правду. Ее снова пронзил сильный страх, но Эвен уже был в ней, без боли и сопротивления. Страх прошел, и ее охватила радость. Девушка не испытывала ни страсти, ни наслаждения, но радость оставалась, и она ощущала ее каждой клеточкой своего тела.
– Люблю тебя, – повторяла Рита без конца.
Эвен не старался довести ее до оргазма. Двигался в ней деликатно и несмело. Она тихо вскрикнула, почувствовала на животе струящуюся сперму.
– Тебе было хорошо, любимый? – шепотом спрашивала она, сильно сплетая руки у него на шее.
Ей хотелось, чтобы он что-нибудь говорил, уверял в своей любви, но мужчина возле нее, похоже, уже спал, потому что она слышала его ровное, спокойное дыхание. Несколько раз во сне Эвен словно пытался что-то сказать, и подрагивание его губ Рита чувствовала на своей груди, где он держал голову. Девушка вспомнила, что так шевелят губами спящие младенцы, и ей вдруг показалось, будто это ее собственный ребенок доверчиво спит рядом с ней и что он связан с ней навсегда. Риту охватила волна неизвестной ей до сих пор нежности, она крепко обняла мужчину, подумав, что теперь, как другие женщины, может испытывать и давать наслаждение, решила, что завтра расскажет об этом Катрин.
Наутро Рита проснулась с головной болью. Мужчина спал рядом на животе. Он возбудил в ней страх, напомнив о прошедшей ночи. Девушка тихо встала с кровати, чтобы не видеть его глаз. Но когда она налила теплую воду в таз и поставила его на пол, ей вдруг захотелось, чтобы он увидел ее нагой, ибо вместе с воспоминаниями о ночи к ней вернулось вожделение. «Нет, он не может отсюда уехать», – решила она, одеваясь.
И вышла из комнаты, закрыв ее на ключ. Эвен спал еще долго, только стук в дверь разбудил его, потом скрежет ключа в замке, и в комнате появилась Катрин с завтраком на подносе.
– Просыпайтесь. Завтрак, – сказала она, глядя на него с жадным любопытством.
Девушка поставила поднос на стол и подошла к кровати, выпятив груди, обтянутые свитером.