– Представь, он даже сказал, что у меня очаровательный носик!
– Да, я понимаю, что он тебя ужасно оскорбил, – с иронией заметил он. В его глазах светилась довольная улыбка. – А был ли Рэвенстон удивлен, когда узнал, кто ты на самом деле?
– Нет, Нэнси Уайлд уже проговорилась ему. Никак не ожидала этого от нее! Хотя надо отдать ей должное, она сказала ему только, что меня зовут Джина, ты же знаешь, она всегда меня так зовет. Об остальном он догадался сам.
Отец нахмурился.
– Неужели?
В его голосе было столько скептицизма, что Джорджина понимающе улыбнулась.
– Я сама была изумлена его сообразительностью.
– Как он объяснил свое нежелание разрешить своей сестре жить у нас?
– Он сказал, что не может позволить ей жить под одной крышей с женщиной, которая дружит с Нэнси Уайлд.
Отец нахмурился еще больше. Джорджина знала, что он не одобряет ее дружбы с Нэнси Уайлд, и поспешно заметила:
– Но гораздо больше его вывело из себя мое предложение нанять учителя для Лэни. Он назвал это неприличным. Он просто напыщенное доисторическое ископаемое, когда дело доходит до женщин, и я так ему и сказала.
– Это суждение наверняка способствовало его хорошему отношению к тебе, – иронически произнес отец.
– Ну и что, он действительно ископаемое! Он сказал, что общество станет осуждать его сестру, если она будет жить с ним, потому что он не женат.
Ее отец нахмурился.
– Он так и сказал?
– Ну да. Разве это не смешно?
– Ничего не понимаю. Джорджина, тебе, наверное, лучше рассказать мне все с самого начала, начиная с момента твоего прихода в дом Рэвенстона.
Она неохотно выполнила его просьбу. Когда Джорджина поведала отцу о великодушном предложении графа снять отдельный дом для его сестры и о ее собственной реакции на это, виконт Пенфорд застонал, снял очки, и начал тереть глаза.
– Что с тобой? – спросила она.
– Ничего-ничего, – сухо ответил он, что было так не похоже на него. – Продолжай.
Когда она передала реакцию графа на предложение нанять его сестре учителя, ее отец тяжело вздохнул и закрыл лицо руками.
– Папа, что с тобой? – взволнованно спросила она.
Он покачал головой, все еще не отрывая рук от лица. Потом он опустил руки и произнес с обреченным видом:
– Ну хорошо, рассказывай дальше.
Джорджина решила пропустить ту часть, которая касалась поцелуев и их необычайного воздействия на нее. В конце концов, отец спрашивал ее только об их разговоре с Рэвенстоном. Вместо этого она передала странную реакцию графа на свое требование называть ее мисс Пенфорд.
– И представь, это после того, как он сказал, что узнал все про меня от Нэнси.