Будь на месте Люси кто-то другой, Мередит вступила бы в дискуссию, оспаривающую это утверждение, но с матерью разговор был либо короток, либо мог затянуться на пару-тройку часов, не меньше. При развитии событий по второму варианту не исключались тяжелые последствия, потому что Люси была способна не только отстоять собственные убеждения, введя при этом оппонента в состояние эмоционального ступора, но и в течение ближайших шести месяцев неустанно твердить, что ей, Люси, была нанесена серьезная душевная травма. Так что просто согласиться было самым щадящим для нервной системы Мередит вариантом.
К тому же во всякой безнадежной ситуации по закону вселенского равновесия должна быть хоть одна – пусть даже самая маленькая – поблажка. Для Мередит этой поблажкой стал приглашенный дизайнер – Вивьен Дамп. С ней у Мередит установились дружеские отношения, на ее поддержку Мередит могла рассчитывать. Вивьен давала советы; Вивьен поддерживала ее морально, когда Мередит от усталости была готова плюнуть на все и, невзирая на возможные последствия, пустить дело на самотек; Вивьен помогла ей составить смету и график этого огромного ремонта, больше напоминающий бизнес-план. Короче, без помощи Вивьен Мередит вряд ли справилась бы с этой непосильной задачей, несмотря на врожденную решительность, самостоятельность и все свои остальные замечательные качества.
Первые две недели оказались не такими уж страшными, как представлялось Мередит, но дальше стало хуже. Во-первых, потому, что Мередит стала выдыхаться, а во-вторых, Люси неожиданно потребовала, чтобы на время ремонта дочь вернулась в отчий дом.
– Дорогая, так тебе будет гораздо удобнее, – уверяла она.
Мередит сопротивлялась изо всех сил. Уж ей-то было прекрасно известно, что настойчивость матери вызвана вовсе не беспокойством об ее удобстве. Просто Люси, не ожидавшей подобного размаха строительных работ и успевшей устать от дискомфорта, с ним связанного, уже не хватало помощи психоаналитика, а Мередит – в силу своей исключительной уравновешенности и нечеловеческого хладнокровия – была самым подходящим объектом для снятия стресса.
Но Мередит загнала уравновешенность и податливость в самый дальний уголок своего организма и осмелилась восстать. Пока Люси упорно убеждала дочь перевезти вещи и пожить в ее прежней девичьей комнатке, «неблагодарная» Мередит раз за разом с еще большим упорством отвергала заботу матери. Три года назад Мередит твердо обещала себе раз и навсегда избавиться от психологического прессинга. Начало было положено, когда Мередит решила жить отдельно от родителей, а дальше стало гораздо легче: у Люси просто не было возможности пытаться управлять жизнью Мередит.