Этот отказ раздразнил Сэм и привел в отчаяние, потому что не был игрой. А потом Юджин посоветовал ей быть поразборчивее в связях и просто ушел… На самом деле они даже не целовались, хотя Сэм этого очень хотелось. Она уже и не помнила, чтобы ей так сильно чего-то хотелось. Может быть, только фарфоровую куклу, которую она увидела в витрине магазина, когда ей было пять лет. Она просила эту куклу почти два часа, прежде чем мать послала слугу в магазин и он привез это чудо в кружевном платье. Чертова игрушка разбилась в тот же вечер, и Сэм здорово попало от матери. Мадлен в то время была не в лучшей форме… Черт, как все плохо!
– Немного легкомыслия не повредит, – сказала Мередит, делая упор на слове «немного». Она даже не подозревала, что за мысли бродят сейчас в голове подруги, но ей бы очень хотелось, чтобы там наконец наступило хоть какое-то просветление после столь затяжных сумерек. – Однако твое легкомыслие давно уже перевалило за эти рамки. Ты только послушай себя!
– Не начинай читать мне мораль, я уже взрослая девочка! – вспылила Сэм, выведенная из себя нравоучениями Мередит и вчерашним отказом Юджина Келли. – Все только и делают, что поучают меня!
– Кто это все?
– Ты, тетя Фей и… вообще все! Даже Грег считает себя обязанным время от времени прочищать мне мозги, хотя сам далеко не ангел! Я не хочу кончить, как моя мать, страдая из-за того, что отец ее бросил, и проведя несколько лет в бесплодном ожидании, что он вернется! Ей приходилось довольствоваться лишь его жалкими подачками! Я хочу сделать правильный выбор, а не ухватиться за первые попавшиеся брюки! Выбрать мужчину сама, по своему вкусу. Ты понимаешь значение слова «выбрать»? Это значит…
– Я знаю, что означает это слово, Сэм. Не заводись.
– Не я начала этот разговор! – огрызнулась Сэм и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Да, я виновата и сожалею об этом. Извини меня, – ровным голосом сказала Мередит.
– Ладно, забыли…
Этому разговору было уже лет сто – если считать, сколько они уже успели наговорить – а ему все не было ни конца ни края. Проблема была гораздо глобальнее, нежели пыталась представить Сэм, и им обеим это было прекрасно известно. Саманта пыталась аргументировать и оправдывать свои поступки словами, которые не имели ничего общего с действительностью.
Да, родители Сэм развелись, но вовсе не потому, что отец был подлецом, а мать – невольной жертвой, как пыталась представить Сэм. «Жалкие подачки» были десятками тысяч долларов, которые Билл тратил на наркологические клиники, где лечилась его бывшая жена, «годы бесплодного ожидания» – чередой месяцев лечения и срывов. То немногое время, которое Мадлен проводила вместе с дочерью, она тратила на злобные обвинения в адрес неверного и жестокого супруга и на сожаления о том, что она, Мадлен, отдала этому подлецу лучшие годы, а ведь вокруг было столько куда более достойных претендентов на такое сокровище, как она, Мадлен.