– Мередит, признаюсь, что твоя игра доставляет мне истинное удовольствие, но это снова явно не твоя роль.
– Что значит снова? Я серьезна, как никогда!
Он покачал головой.
– Нет, Мередит, ты пытаешься проделать тот же трюк, что и на вечеринке, – убежденно сказал он.
– Считаешь себя слишком проницательным? – пробормотала Мередит, силясь выдавить улыбку.
– Вообще-то я никогда не жаловался на свою проницательность. К тому же в отличие от своих подруг ты никогда не зацикливалась на мальчиках и шмотках, и у тебя всегда были очень высокие баллы. Так что мне трудно поверить, что ты так сильно изменилась.
– Я и не знала, что ты интересовался мной и моими оценками, – медленно сказала Мередит, пристально взглянув на Юджина.
– Это случайно получилось.
– Неужели? – Она не знала, верить или не верить его словам, но это утверждение было для нее довольно неожиданным. Оказывается, о ней Юджин знал гораздо больше, нежели Мередит себе представляла. – Что тебе еще удалось узнать про меня случайно?
– Карты на стол? – Юджин усмехнулся. – Ну хорошо. Ты не сноб, умеешь сочувствовать и сопереживать, хотя при этом усердно пытаешься скрывать свои эмоции. Эта сдержанность иногда вредит тебе. Особенно в том, что касается твоих отношений с людьми, а особенно с миссис Стетхем. Ты не ропщешь, и твоя мать настолько привыкла к этому, что игнорирует твои чувства в угоду своим прихотям.
– Откуда ты все это взял? – еле ворочая языком, выговорила Мередит.
– Я умею наблюдать и сопоставлять факты. И… разве я не прав, Мередит?
Он был прав, но он не имел права обсуждать с ней это. Такие слова нельзя говорить малознакомому человеку, подобные откровения – привилегия давнего и хорошего друга. А Юджин рассуждает об этом так легко и непринужденно, словно имеет право, словно он и есть этот старый и хороший друг. Мередит собралась ему это все высказать, но Юджин ее опередил.
– Я опять слишком далеко зашел?
Этот вопрос окончательно выбил Мередит из колеи. Она только еще думает о чем-то, а Юджин уже озвучивает ее мысли! Невероятно и… ужасно, словно он пытается подглядывать в замочную скважину! В нем нет ни капли такта и деликатности, он груб и назойлив! Но… он первый, кто сказал об этом вслух!
– Я… я не знаю, – тихо ответила она.
В ее мыслях и чувствах воцарился хаос, сейчас она не была уверена даже в том, что ее зовут Мередит Стетхем, куда уж тут решать, слишком далеко он зашел или еще не очень! Ей приходилось постоянно напоминать себе о том, что нужно быть сдержанной и не позволять себе откровенничать с Юджином. Этого Юджина, нынешнего, она совсем не знает… Тогда почему у нее такое чувство, что она знает его уже целую вечность? И почему ей хочется узнать о нем еще больше, выведать все его тайны и узнать мельчайшие подробности его жизни?! Кажется, она могла бы рассказать Юджину все, что угодно, не боясь, что он с кем-то поделится этой информацией. И может надеяться на то, что он не просто ее выслушает, но поймет, одобрит, поддержит. И вообще, сделает все, что полагается делать в таких случаях.