— Эй, ты, приказчик, старый знаком, собака, иди сюда! — позвал Юлай.
Удивлённый каким-то ещё не понятным ему оборотом дела, наблюдавший всю сцену приказчик нерешительно подошёл к старшине.
— Повернись-ка задом, — приказал ему Юлай, и когда тот исполнил приказ, Юлай сам перерезал верёвки на скрученных за спиною его руках. — За то, что ты купчую крепость добром мне отдал, жалую милость: начальником ставлю. Выгоняй мужиков на работу, ломать завод и деревни, а плохо работать станут — с тебя сниму шкуру!..
Юлай погрозил ему ножом, которым обрезал верёвки.
— Спаси тебя бог, господин старшина! У меня уж работать будут! Я их проклятое семя… — приказчик при этих словах привычно взялся за пояс, где постоянно висела плеть. Юлай понимающе усмехнулся и протянул ему плётку.
Приказчик жадно схватился за плеть, но смелый посланец Пугачёва резко метнулся меж ними и перехватил её.
— Не моги! — крикнул он Юлаю.
— Бесстыжие очи, приказчика ставишь над нами?! — воскликнул Сысой.
— Указ государев слыхал?! — закричали рабочие, подступая к Юлаю.
Бухаир мигнул сотнику Айтугану позвать людей и шагнул вперёд.
— Постойте! Какой указ? Кто читал? — спросил он.
— На, читай! — и, выхватив из шапки замусоленную бумагу, пугачёвский посланец протянул её Бухаиру.
— Заводчиков и приказчиков вешать — там писано! — подсказали из толпы.
— Кто верных слуг государя обидит, того казнить! — подхватил другой голос.
— Не мешай! Сам читаю! — остановил Бухаир, рассматривая бумагу и выигрывая время.
— Шапку скинул бы, писарь! Грамоту ведь сам государь составлял! — не стерпел Сысой.
Бухаир через головы рабочих увидел входящего Айтугана с гурьбою вооружённых воинов.
— Вот слова твоего государя! Мы сами себе теперь государи! — воскликнул он и разорвал манифест.
— Братцы! Да что же то творится?! Робята! — в негодовании воскликнул Сысой.
Рабочие сбились плотнее в кучку. Посланец Пугачёва схватил с поднесённого заводчиками блюда саблю и бросился на Бухаира, но в тот же миг сзади его ухватили за руки, навалились на плечи. С десяток пик направились остриями на заводчан, оттесняя их в угол конторского помещения.
— Повесить этого парня, — приказал Бухаир.
— Старшина, не балуй! — с угрозою обратясь к Юлаю, сказал Сысой. — Народ разошёлся за правду драться. Ты с нами так-то беды наживёшь!.. Али крови великой хочешь?..
— Повесить его, Айтуган! — указал Бухаир на смелого пугачевца, которого двое башкир теперь успели связать.
— Постой, Бухаир, — остановил Юлай. — Кто тут всё-таки главный, сказать-то, я или ты? Я не сказал ведь — повесить!..
В этот миг возле конторы завода послышались крики, кто-то стремглав ворвался в дверь и, задыхаясь, крикнул с порога: