Она приготовила чай, и они сели за стол, поставив посередине тарелку с лепешками.
— Я рада, что тебе есть куда пойти, — начала Абигайль и открыла сумочку. — Мне дали пять фунтов в счет моего жалованья, — солгала она. — У меня денег больше, чем потребуется, а тебе они на первых порах пригодятся. Каждую неделю, когда мне будут выплачивать жалованье, я буду посылать тебе деньги. Боллингер начал возражать, но она остановила его:
— Нет, милый Болли, ты же мой друг, был другом моей мамы и отца… Я смогу выплатить тебе жалованье, и ждать осталось недолго. Уверяю тебя, питание и комната мне ничего не будут стоить, а через некоторое время я снова вернусь на работу в больницу, мы снимем небольшую квартирку, и ты будешь заниматься хозяйством, пока я буду на работе.
Абигайль улыбнулась, пытаясь не думать о том, что он уже очень стар и едва ли сможет долго работать. Она подлила чаю и бодро продолжала:
— Дядя Седжели был вчера такой забавный! Интересно, что бы они с тетей Мириам стали делать, если бы я приняла их приглашение поехать в Гор-парк и жить у них? Они так не любили папу, им не нравилось, что он был пастором методистской церкви, что он так непрактичен, и их не было… — Она осеклась, не в силах говорить о похоронах. — Тетя Мириам сказала, что мне повезло, что у меня есть профессия. Можно подумать, что я дала обет безбрачия.
— Да вы обязательно выйдете замуж, мисс Абби, — сказал изумленный Боллингер.
— Спасибо на добром слове, Болли, но я, если честно говорить, боюсь, что тетя Мириам может оказаться права. Мне уже двадцать четыре года, и мне еще ни разу не делали предложение выйти замуж, за мной не ухаживал ни один молодой человек. Все относятся ко мне только как к медсестре. Я знаю, что некрасива.
— Глупости, мисс Абби, — возразил Боллингер. — Просто вы еще не встретили своего мужчину, вот и все. Он появится, не волнуйтесь.
— Да? Хорошо, но я не выйду замуж, пока этот человек не поможет тебе, — твердо сказала она старику. — А теперь пойдем посмотрим твою комнату, а потом сходим в кино.
Это предложение ввергло бы дядю Седжели в состояние шока: как — идти в кино через неделю после похорон матери?! Немыслимо! Она вообразила себе его реакцию, но какая разница, что дядя подумает по этому поводу; мама не осудила бы ее. Жизнь продолжается, и от того, что вы сидите в зрительном зале и смотрите на экран невидящими глазами, никто не уходит из вашего сердца и из вашей памяти; по крайней мере, вы сидите в тепле, и это несравненно лучше, чем находиться в маленькой квартирке и постоянно вспоминать только прошлое — вот этого она действительно ни за что бы не вынесла.