Трое останавливаются, не пропуская.
Я прикидываю, кого уложу первого, но по всем расчетам выходит, что один из них еще уложит или имеет явные шансы уложить меня. Да — на ее глазах. (Ну, мне вечно везет, как утопленнику.) А сейчас — меня волнуют ее глаза…
— В чем дело, мальчики? — спокойно спрашивает она.
Но они отвечают мне, не девочке:
— Парень, у тебя закурить найдется? — голос вежливый, иначе не дал бы.
Я достаю пачку и протягиваю ее левой рукой, чтобы правая была свободна. Он берет одну.
— А для ребят?
Я киваю. Он берет еще две.
— У-у, фирменные, можно еще взять?
— Как тебе хочется.
И я как бы отодвигаю Наташу чуть-чуть назад, за себя, правой рукой.
— Ну, ладно, не буду тебя грабить, понимаю — дорого стоят, итак, три взял.
И они расступаются. Я беру ее за руку и провожу между ними, как бы прикрывая, и сзади чувствую это вечное проклятое беззащитное место — спина, и ее оголенность.
Мы проходим между ними и не ступаем двух шагов, как я слышу:
— Парень!
— Иди вперед, — резко тихо говорю я, — и не оборачивайся.
Я поворачиваюсь.
— Спасибо большое… за сигареты.
— Пожалуйста, — выдыхаю я.
Она стоит и не двигается, а только смотрит на меня.
Мы опять идем.
— Я что, Наташа, непонятно сказал идти вперед и не оглядываться?
— А ты считаешь, что ты всегда прав? — шутит она.
И тут я взрываюсь:
— Ну, позволь мне хотя бы в этом делать так, как я считаю, — и не вмешивайся в дела, которые я знаю, как кончаются и что случается, а ты — нет, ясно?!
— Хорошо, хорошо, Саша, только не кричи, успокойся. Ведь ничего не случилось.
— Но в следующий раз, когда я говорю, — надо делать! — (Или тебе приятно было смотреть, как меня раком ставили бы и отделывали.)
Она целует меня, я успокаиваюсь. Я перенапрягся. Я же понимаю, что просто так ребята не останавливают — закурить.
— Ничего не случилось только потому, что я трусливый и сделал все, как мальчики хотели.
— Да, только глаза у тебя сузились, как у ненормального. Я думала, сейчас не сдержишься и…
— Как же ты это в темноте заметила? — улыбаюсь я, успокоившись.
— Я наблюдательная. У тебя учусь. Хорошо, что ты сдержался, они всегда с ножами ходят…
С ножами, Господи, если б кто знал, через сколько я ножей прошел, от подбородка до колена.
— А ты всегда такая смелая? «В чем дело, мальчики», — мне это обалденно понравилось. Вот, думаю, есть девочка, которая защитит меня, заступится.
— Нет, я не такая смелая, но ведь нужно же было что-то сказать, чтобы показать, что их не боятся.
Как будто бы это кого-нибудь волновало.
— Ты мое солнышко… — я впервые называю ее так.
— Это правда?..