Занятия кончаются как обычно.
Билеткин ждет меня у дверей:
— Ты к автобусу, Саш?
— Нет, мне еще на кафедру надо зайти к Песскому, иди, не жди.
Все уходят, скрываются. Я спускаюсь вниз после всех. Внизу у выхода под часами сидит Паша. Я спешу на улицу.
— Саша, голубчик, а я как раз тебя жду.
— А ты здесь при чем?
— У Сержа тренировка, я имею в виду у Редькина. Поэтому он не стал тебя ждать. И передал все полномочия мне. Так что, если ты что-то хочешь сказать, я слушаю.
Он ждет, еденько улыбаясь.
— Всего хорошего, Паша, — говорю я и выхожу из этого здания дефектологического факультета, где наша трахнутая военная кафедра.
На остановке уже никого нет, все уехали. Я жду следующего автобуса. Он говорит за моей спиной:
— И чего ты выкореживаешься, все что-то показать из себя пытаешься, ведь ты же вроде неплохой парень, а Саш?
Я смотрю на Пашу и думаю, не помешалось ли у него в голове ничего. «Похвала врагу» — у римлян это в поэзии называлось.
— Ты же ведь не Юстинов, который выделывается, как может, а чуть что в кусты, или этот Боб с Васильвайкиным. Ты же смелый парень, я ценю твой героизм. — Он хлопает меня по плечу.
— Паша, — морщусь я. Автобусная остановка пуста. Людей вокруг нет.
— Ну, ладно, ладно, не обращай внимания, я шучу.
Я стою и думаю о своем. Паша, видимо, думает, с какой стороны еще начать, но в это время подходит автобус. Людей мало, и Паша садится прямо на перила, перегораживающие заднюю площадку, у окна. Малочисленные люди смотрят на него, а он гордо сидит и болтает ногами в сапогах, да еще эта планшетка сбоку. Все-таки он, наверно, больной, думаю я.
— Ты когда-нибудь читал, Саш, Замятина?
— Не все, только рассказы, куличковая Русь и так далее.
— Ты никогда не читал «Лица» или «Мы» его? Великолепные романы, лучшее, что он написал.
— Нет.
Он соскакивает с перекладины, гремя об пол автобуса сапогами.
— А хочешь я тебе принесу? Я завтра еду к отцу, у него в библиотеке есть, но это не для всех, естественно. Ты что смотришь на меня удивленно, не ожидал? Я же хороший парень, совсем не люблю драться, — и он опять хлопает меня по плечу. Я терплю.
— Ну, так что, Саш, принести?
— Спасибо.
Он разглядывает меня. И в этот момент автобус подъезжает к большому проспекту Мира. Динамик объявляет: метро «Щербаковская».
— О, мне выходить сейчас. Так я принесу. Только ты веди себя хорошо.
И он прыгает в закрывающуюся дверь автобуса. Едва не выламывая ее плечом. Я схожу на своей остановке и еду до проспекта Маркса. Выхожу на улицу и мимо Телеграфа — места всех встреч, как в центре ГУМа у фонтана, — иду пешком домой на Герцена. Мне почему-то кажется, что кто-то должен ждать меня около самого дома. Но это лишь мне кажется. Миражи утомленного сознания. Я поднимаюсь наверх и тихо прохожу в свою комнату.