— А когда это было? — Он сказал. — Нет, я тогда еще в провинции жил, а туда вообще ничего не доходит.
— А мать у нее была талантливая женщина, когда-то: прима-балерина Пермского балета. Это очень сильная сцена, ведь туда всю ленинградскую хореографическую школу и балет вывезли во время войны. Там классный балет был, где она танцевала. А потом познакомилась с Ленкиным отцом, он тогда был военным советником посла в Албании, он «снял ее», и они поженились.
— Она еще выступала?
— Да, танцевала прекрасно. А потом родилась Ленка, она перестала выступать, постоянно сидела дома. Ничего не делала, вечно у нее болела голова, говорила все время, что мигрени. И вот уже девятнадцать лет сидит дома и у нее болит голова.
— Что — серьезно?
— Да нет, думаю, просто актриса либо шизофреничка. У человека не может девятнадцать лет болеть голова. Ты видел, она и сегодня с повязкой была.
— А что это за ножи, откуда они? Ленка собирает?
— Нет, ее отец. Он когда в Финляндии работал, это перед попадом, то собрал колоссальную коллекцию финских охотничьих ножей и вывез ее сюда, обалденные деньги стоит, кстати. И до сих пор собирает, ему друзья по заказу привозят.
Коллекция ножей на стенах, на тумбах, в шкафу была и правда великолепна.
— И еще он собирает стереоаппаратуру. Вся квартира в остальных комнатах клевыми магнитофонами заставлена.
— Неплохое хобби.
— Этот, что ты включил, знаешь, сколько стоит?
— Нет.
— Тысячу четыреста.
— Не слабо. А чем он сейчас занимается?
— После залета ему дали работу в Москве, в институте США, он там каким-то большим отделом информации заведует, то ли еще чем-то.
— А как Ленке все это нравится — коллекции, магнитофоны?
— Плюс две машины: новая «Волга» и старая. А ей наплевать на все это, она даже не касается. Ее вещи, предметы не интересуют, она странная девчонка, то есть по-хорошему странная, ее только друзья и отношения с ними волнуют. А на остальное — положить. У нее, кстати, и отношения с предками прохладные. Да и у матери с отцом тоже: мать неделями в доме сидит, ни с кем не встречается, никого видеть не хочет. А отец своей жизнью живет. Раньше Ленку любил без ума.
— Вы о чем тут секретничаете? — Ленка подошла и обняла нас.
— О твоем папке, — сказал Боб.
— О, папка мой большой человек, — и она засмеялась безразлично.
— Пошли все выпьем, — сказал Боб, — а то пятнадцать минут стояли без дела, пока разговаривали. Теряя прекрасное время для выпивания.
Мы подошли к столу, и именинница нам разлила. Водка была мягкая, специальная, очищенная, но брала она крепко. Мы взяли по ореховому пирожку, чтобы закусить. И в этот миг Ирка дозрела.