Милицейская форма и одна звездочка. Маленькая.
— Проснитесь, молодой человек, вы в общественном месте. Забыли, где находитесь?!
— У-у, — бормочу я.
— Дома спать надо. — Он смягчается. — Студент небось.
Смотри, тупой, а догадался. (У меня почему-то с детства такое мнение: вся милиция — тупая.)
В институт я доезжаю, два раза спотыкаясь.
Занятия уже начались, но кого они касаются. А все же интересно, какие у нас в этом году занятия. И я иду смотреть, зная, что все это висит где-то около деканата. Я иду к расписанию. Вы ничего не понимаете — впервые за все годы, на третьем курсе обучения, я иду к нему, чтобы посмотреть в расписание. Это же исторический момент, кульминационный пик резкого поворота, небывалый взлет моего падения, коренная ломка мировоззрения…
Но найти его сразу не могу. Я серьезно. Я иду в деканат и спрашиваю Зинаиду, где расписание. Она смотрит на меня и говорит:
— Ты что, смеешься? Я и ей повторяю:
— Нет, я серьезно.
— Как, ты доучился до третьего курса и не знаешь, где оно висит?
Я начинаю издалека:
— Зинаида Витальевна, жизнь такая сложная штука, что не знаешь порой, где твои…
Она перебивает:
— Так вот, расписание висит на стене, прямо напротив двери деканата.
И вся приемная вместе с ней валится от смеха. И лежит еще, по-моему, полчаса.
Я выхожу и правда вижу — висит.
Смотрю в расписание и не могу в нем разобраться, где, что, когда, во сколько, какая группа. И кто только может понимать такие сложные расписания, черт-те что, голову сломать можно. Наконец через пять минуть нахожу то, что мне нужно, — третий курс, и тут мне становится нехорошо, так как на первом месте, каждую неделю, по четвергам, проставлены занятия, которые называются физкультура. Мне делается просто плохо. Ну, Пенис, какая мать тебя родила! И все на мою голову, а голова-то одна. Даже если она как головка… я имею в виду небольшая. А вы что подумали?
С горя я иду в буфет. Выпиваю стакан чая с лимоном, съедаю два бутерброда, стараюсь побольше хлеба, говорю «доброе утро, Мария Ивановна» нашей буфетчице, еще та сука, ворюга, и иду читать.
В журналах иногда печатаются стихи Беллы Ахмадулиной, найти их больше нигде невозможно, сборники у нее не выходят. А Беллу я люблю и читаю на данном этапе.
Я набираю кучу летних журналов и сажусь читать. Есть очень неплохой журнал «Иностранная литература», он только в семьдесят шестом году скурвится и таким останется навсегда, напостоянно. И почти в каждом номере можно найти что-нибудь интересное, увлекательное. В прошлом году в феврале я читал классную вещь (не знаю, как сейчас, боюсь перечитывать) «Немного солнца в холодной воде» Франсуазы Саган. Она мне очень понравилась. Поразило сходство, похожесть моей Натальи и той Натали, даже имя было одинаковое. Она тогда тоже читала, по моему совету, Наталья… Даже муж прочел. Я уношусь в воспоминания о ней. Как все было прекрасно. И почему это обязательно куда-то девается, то, что прекрасно, исчезает, перестает существовать. Куда улетучиваются все чувства? Какой же я был от нее обалделый тогда, и даже не стыдно вспомнить — это редкость.