Черт побери, он вел себя как последний идиот! Но делать было нечего. Эта женщина сделала с ним нечто такое, что даже он сам признал необычным. Прежде никому не удавалось выжать из него даже намека на то, каково ему было в тюрьме. А ей стоило только остановить на нем испытующий взгляд синих глаз – и ему захотелось выплеснуть все свои горести, как желторотому новобранцу на исповеди у полкового капеллана!
Почему? Из-за этих ее «особых талантов»? Да нет, ерунда. В конце концов, во время службы в разведке он сам допрашивал десятки людей и знал, как легко проникнуться чужим настроением. Может, она подсознательно внушила ему желание поверить, что эти способности у нее есть? Наверное, он просто выдумал возникшую между ними связь, и поразивший его электрический разряд, после которого он до сих пор не решался встретиться с Рейчел взглядом, существовал только в его воображении.
И все же Рейчел Брэдли как-то сумела залезть к нему под кожу. Как ей это удалось?.. Стремясь поскорее отделаться от неожиданно возникшего страха, он уставился на Рейчел, не позволяя себе отводить взгляд. Но она, как нарочно, теперь смотрела в свою тарелку, только кивнула на его нетронутый кусок пирога:
– Вы не будете есть?
– Я сегодня уже завтракал.
Рейчел вскинула голову.
– Господи боже, во сколько же вы встали?
– В пять. Или около того. Я ранняя пташка. Так что, как видите, я назначил нашу встречу на шесть утра вовсе не затем, чтобы помучить вас. Это мое рабочее время.
Она хотела что-то сказать, но передумала и закрыла рот.
– Давайте выкладывайте, – сухо сказал Дрейк. – Может, я вам и не нравлюсь, но рассказать мне можно все, что угодно. Дальше меня не пойдет.
– Это… это тюрьма приучила вас рано вставать? – робко спросила она и, увидев, как сузились его глаза, поспешно добавила – Не думайте, я не затем, чтобы… чтобы…
– Чтобы снова заставить меня болтать?
– Я вас не заставляла! – Ее голос звенел от напряжения. – Вы сами хотели выговориться, иначе не сказали бы ни слова. И потом, никаких особых секретов вы мне не открыли.
Дрейк был поражен ее внезапной нервозностью. Она сидела рядом с ним, такая маленькая, одинокая и беззащитная, что ему вдруг стало жаль ее. Интересно, каково это – обладать ее даром, иметь власть над людьми, которая, судя по всему, не доставляет ей никакой радости. Во всяком случае, с ним она постоянно чувствует себя скованно и неловко. И если им предстоит работать вместе, с этим надо что-то делать.
– Вставать рано меня приучили во флоте, – сказал он. – Побудки, учебные тревоги и все такое.