Девушка медленно открыла глаза и вдруг вздрогнула, очевидно, сообразив, что происходит. И все же она позволила Моргане вложить ей в рот кусочек кожи и крепко прикусила его.
Моргана немного помедлила, затем, взглянув на предводителя, молча кивнула.
То, что очистительный бальзам жжет, как смертный грех, Гэлен знал не понаслышке — однажды и его лечили этим снадобьем. Он не мог даже представить, что женщина способна вынести подобную боль. Собравшись с духом, Гэлен вылил содержимое мешочка на рану, и жидкость стала растекаться по всему рубцу.
Но, как ни странно, отчаянных воплей не последовало, и напрасно Томас заранее приготовился прижать девушку к шкурам, лежавшим на дне повозки. Маленькая саксонка, казалось, оцепенела, и слышался только скрип кожи, в которую она все крепче впивалась зубами.
«Уж лучше бы она кричала», — подумал Гэлен. И действительно, вопли были бы сейчас более естественны. Но девушка молчала, и воины, обступившие повозку, смотрели на нее, затаив дыхание.
Увидев, что Гэлен закончил обработку раны, Томас уже приготовился залить ее успокоительным снадобьем. Однако Моргана придержала его руку — очевидно, действие очистительного бальзама еще не закончилось.
Кайла все крепче сжимала зубы; ее лицо побелело, потом стало пепельно-серым, а затем посинело. Наконец Моргана повернулась к Томасу и молча кивнула. Тот мгновенно вылил все содержимое кожаного сосуда на рану страдалицы. Видимо, старухино снадобье было очень сильным средством — Кайла с облегчением вздохнула.
— Возьми это. — Моргана передала Гэлену свежие повязки и показала, как их следует накладывать.
Девушку перевязали и накрыли пледом.
— Ну, а ты как? — спросил Гэлен, участливо глядя на старуху.
Подобная любезность предводителя вызывала удивление. Немного помолчав, Моргана ответила:
— Покой — вот все, что мне нужно.
Гэлен пристально посмотрел на старуху. Затем взглянул на девушку, неподвижно лежавшую на дне повозки.
— Где ее ранили?
— А как ты намерен с ней поступить?
— Не тебе об этом спрашивать, — отрезал Гэлен.
Моргана молча пожала плечами и отвернулась, давая понять, что не станет отвечать, если ее вопросы останутся без ответа.
Гэлен со вздохом проговорил:
— Я не причиню ей зла. Я намерен на ней жениться. Моргана внимательно посмотрела на стоявшего перед ней воина. Высокий, широкоплечий, с тонкими чертами лица, он был бы совсем красавцем, если бы не эти слишком уж рыжие, по ее мнению, волосы. Моргана не любила рыжих, но она прекрасно знала: стать женой Макгрегора — незавидная участь. «Что ж, возможно, все складывается не так плохо», — подумала старуха.