— Ну, надо подумать. Например, напишем на одном: «Папа».
— На самом большом!
— Конечно! А другое будет твое, мы на нем напишем: «Сара». Джесс поспешно ухватилась за перекладину, опасаясь упасть в обморок. Ей хотелось закричать: «Господи, Боже мой: это ты! Ты мое дитя, ты дочь моя! Я нашла тебя!» Но она еще крепче вцепилась в деревяшку, чтобы не сползти на землю, не броситься бежать сломя голову. Впрочем, Джесс не могла пошевелиться — ноги ее приросли к асфальту.
— Хочешь, я отнесу тебя в кафетерий? — спросила Мелани.
— Меня нельзя носить, я уже большая, — серьезно ответила девочка. — Мне уже пять лет.
И она заковыляла к школе, а мать осторожно поддерживала ее.
Утренняя пробежка освежила Филипа. Мозг его работал исключительно ясно, и теперь он решил продумать стратегию дальнейших действий. Портье в «Тисбери инн» посоветовал ему бежать в сторону Уэст-Чопа, где холмы не такие «страшные», а лес не слишком густой, и между деревьями видна вода.
В самом деле, пробегая мимо парка, Филип видел за деревьями небольшую бухту, лодки, высокие мачты, похожие на спички. В природе царил такой покой, что Филип почти забыл про Николь. Он подумал даже, что в мире существуют не только эгоистичные студентки юридических колледжей, но и другие женщины. Например, Лайза Эндрюс. Впрочем, Лайза Эндрюс едва ли удостоит его более чем одним-двумя взглядами.
Филип побежал быстрее, размышляя, что сказала бы Джанина Аршамбо про Лайзу и как Лайза чувствовала бы себя на семейном ужине в Ферфилде. Потом он вспомнил Джозефа. Интересно, из тех ли Лайза женщин, которых находят привлекательными респектабельные манхэттенские юристы, недавно переехавшие в новый офис?
Новый офис в центре. Представив себе мир деловых встреч, светских раутов и рэкетбола, Филип пожалел о том, что в том мире не бывает дней, подобных этому, когда можно вдыхать соленый морской воздух и ни о чем не думать.
Впрочем, Джесс чувствует себя на острове совершенно иначе. И едва ли беззаботную жизнь вела здесь семья, вынужденная сменить фамилию и бежать из родных мест.
Филип оказался на Мейн-стрит, миновал городскую библиотеку и потрусил от центра, где дома стояли так тесно, что места для лужаек почти не оставалось. На бегу он репетировал в уме свой разговор с мистером Брэдли.
Начнет он, пожалуй, так: «Я адвокат, действую в интересах миссис Рэндалл». Слово «адвокат» — удачная находка, оно внушает невольный страх многим мужчинам и большинству женщин. «Я расследую обстоятельства преступления доктора Уильяма Ларриби, и у меня есть основания полагать, что вы причастны к этому делу».