Обедать с Лайзой Эндрюс?
— Нет. Не успел.
— Я у входа. Тут рядом есть кафе. Я могу заказать столик.
— Это было бы чудесно, — отозвался он. — Я сейчас спущусь.
Филип положил трубку и почувствовал, что опять весь взмок. Он подошел к зеркалу.
— Идиот, — сказал Филип самому себе. — Она любит обедать в компании. Больше ей ничего от тебя не нужно.
И все-таки он вышел из комнаты, счастливо улыбаясь. Да, Филип был счастлив хотя бы потому, что Лайза Эндрюс запомнила его имя.
— Свободных мест на пароме не будет до завтрашнего вечера, — сообщила ему Лайза, когда они сели за столик в кафе.
Филип помешал соломинкой ледяной чай.
— Что ж, я рад, — отозвался он. — У нее будет время еще раз как следует все обдумать.
Официант принес Лайзе салат, а Филипу — мясной сандвич.
Филип смотрел на Лайзу в упор, стараясь запечатлеть в памяти ее черты. Ему безумно хотелось, чтобы ее топазовые глаза взглянули на него.
— Вас интересовало до встречи с Джинни, кто ваша родная мать? — спросил он. — Вам хотелось знать, как она живет, как выглядит?
— Конечно, — ответила Лайза, и глаза их встретились. — Мои приемные родители — очень славные люди, — пояснила она, — хорошие, добрые и все такое. Но мне всегда хотелось узнать, чья я дочь, понимаете? Я воображала, будто я принцесса, что в один прекрасный день королева явится за мной и увезет в замок, где зеленые луга и густые леса, кони и рыцари, и ничто не будет напоминать мне Нью-Джерси.
Филип чуть не поперхнулся от смеха.
— Да, не удивляюсь, что вы стали актрисой.
Лайза тоже улыбнулась:
— Ну, актрисой я стала только благодаря Джинни. А вы когда-нибудь интересовались своим происхождением?
— Иногда. Я смотрел на брата и удивлялся, какие мы разные. Он всегда казался мне таким… целеустремленным. А мне нравилось общаться с людьми. Я любил рисовать. Моя родная мать была художницей. Вам Джинни не рассказывала?
Лайза покачала головой:
— Я знаю только, что она умерла. Мне очень жаль, поверьте.
— Да, мне тоже. Но я по крайней мере увидел ее.
Минута или две прошли в молчании.
— Послушайте, ведь мы с вами, наверное, лежали рядом в колыбелях. Забавно, правда? — сказал Филип.
— То-то мне ваше лицо показалось знакомым, — засмеялась Лайза.
Филип откусил кусок сандвича.
— У вас удивительные зеленые глаза, — заметила вдруг Лайза.
— Они у меня от матери.
— Мне жаль Мелани, — сказала Лайза. — Если она, конечно, дочь Джесс. Убеждена, Мелани тоже хочет узнать все.
— Я хотел поговорить с мистером Брэдли, но Джесс не разрешила.
— А если с Мелани?
— Что — с Мелани?
— Что, если нам поговорить с Мелани? Если к ней придем мы с вами, может, она будет с нами откровенна?