— А что стало с ребенком Джесс Бейтс?
— Не знаю, что с ней было потом.
— Она… выжила?
— Да, — признался старый доктор. — Девочка родилась с недостатком веса, но выжила.
Он подался вперед в своем кресле, и казалось, что старел с каждой минутой.
Филип вздрогнул. Девочка Джесс выжила! Эми Готорн — не дочь Джесс. Он едва подавил желание немедленно вскочить и броситься к телефону. Подавил потому, что еще слишком многое было непонятно.
— Кому отдали дочь Джесс?
— Я же сказал: не знаю.
Филип встал и подошел вплотную к креслу старика, затем резко повернулся, сделал три шага в сторону, потом вернулся назад. Он не раз видел, что так делают следователи в телесериале «Полиция Лос-Анджелеса». Мало-помалу разрозненные кусочки головоломки начали складываться в его голове. Филип остановился, посмотрел на старика.
— А что насчет пятидесяти тысяч? Сколько из этой суммы получили вы?
Доктор Ларриби встрепенулся и выпрямился. Брови его поднялись.
— Я не видел этих денег, клянусь вам. Спросите лучше Бада Уилсона.
— Уилсон умер.
Ларриби фыркнул.
— Говорил я вам, все уже умерли.
— Доктор, кто прислал те пятьдесят тысяч?
— Не знаю, — повторил старик, тряхнув головой. — Честное слово, не знаю.
Филип засунул руки в карманы брюк и сделал еще один продуманный выпад:
— А сколько еще было случаев подмены, а, доктор? Густые брови зашевелились.
— Ни разу… Только она… Дочка Бейтс…
— Вы уверены?
— Да. Хотя Фрэнсис Тейлор была не прочь попробовать еще. — Он с шумом выдохнул и опять начал тереть ладонями шины. — А теперь, пожалуйста… оставьте меня в покое.
Кресло отчаянно заскрипело, и коляска с доктором выкатилась из комнаты. Филип не стал его останавливать. Если ему что-то еще понадобится, он наведается к Ларриби. Во всяком случае, Филип удостоверился: Эми Готорн не была ребенком Джесс, и какую-то роль в этом грязном деле сыграли пятьдесят тысяч долларов. К счастью, едва ли этот «бизнес» был поставлен в «Ларчвуд-Холле» на широкую ногу. Единственный раз алчной женщине подвернулся шанс заработать, и она не упустила его.
Уже в коридоре, направляясь к выходу, Филип осознал, что выполнил обещание, данное Джесс. Но он уже не мог остановиться на достигнутом. Филип знал, что обязан помочь Джесс найти дочь, и он поможет ей, даже рискуя навлечь на себя гнев брата.
Стояло теплое мартовское (почти апрельское) утро, ярко светило солнце, и в воздухе пахло весной. Джесс смотрела из окна мастерской в сторону парка и размышляла о том, скоро ли поднимутся над землей пурпурные головки крокусов и скоро ли нарциссы явят миру свою золотистую красоту. Приятнее думать о цветах, чем высчитывать, сколько же дней прошло с тех пор, как она беседовала с Филипом, мучиться вопросами о том, ее ли дочь Эми и, если дочь все-таки жива и знает, где живет Джесс, почему сама не дает о себе знать.