Би-и-ип.
Джесс положила трубку. Итак, он уехал. Куда?
Ей стало нехорошо при мысли о том, что Чарльз и его молодая жена отправились на какой-нибудь курорт. В Вайнард, например.
Снова схватив трубку, она быстро набрала номер сотового телефона Чака. О том, где Чарльз, скорее всего знает его любимый сын.
— Привет, родной, — сказала Джесс, услышав голос Чака.
— Мама? Привет, как дела?
— Ты очень занят?
Чак рассмеялся:
— Пока я не стал взрослым, жить было проще.
— Я тебя понимаю.
— Тебе что-то нужно?
Джесс вдруг сообразила, что звонила сыну редко и никогда, ни разу не позвонила просто так, чтобы сказать «привет». В свое время Чак вполне ясно дал понять: ему не по душе постоянный контроль матери. Он очень похож на Чарльза, да и на ее отца. Как все это грустно…
— В общем-то да, — призналась Джесс. — Мне нужно потолковать с твоим отцом. Кое-какие вопросы по поводу налогов.
— Папа на Багамах.
На Багамах? Значит, не в Вайнарде.
— А что ему там Понадобилось?
На мгновение она забыла, что не имела права задавать такой вопрос. Но в разводе они четыре года, тогда как в браке были двадцать лет, а старые привычки сильны.
— Он говорил, что хочет купить яхту.
Джесс вздохнула, но не сказала, что, по ее мнению, Чарльз никогда не повзрослеет.
— Ну хорошо, родной. Спасибо. — Помолчав, она добавила:
— Дорогой, я по тебе скучаю. Может, как-нибудь заедешь пообедать?
— Боюсь, не получится. Я сейчас на семинаре в Бостоне.
— В Бостоне? — удивилась Джесс.
— Ну да. Сотовый телефон — удобная штука, правда? «Бостон, — подумала она. — А оттуда рукой подать до Вайнарда».
Джесс прикрыла глаза и попыталась отделаться от слишком ясной мысли. Пробормотав какие-то слова, которые матери обычно говорят взрослым сыновьям, она попрощалась. Потом Джесс долго сидела и твердила себе: то, что Чак в Бостоне, еще ничего не значит. Да, он похож на Чарльза, но из этого вовсе не следует, что он пойдет по его стопам. И Чак все-таки и ее сын, поэтому не станет издеваться над матерью.
Джесс еще раз пробежала глазами список.
Отец.
Хозяйка пансиона.
Четыре бывшие подруги.
Между прочим, только у Джинни жизнь в конце концов сложилась удачно. Интересно, как повела бы себя Джинни, окажись она в подобной ситуации? Заподозрила бы собственного сына?
Джинни Стивенс-Розен-Смит-Эдвардс считала, что мужей лучше оставлять, чем хоронить.
Сейчас она стояла в полутемном ритуальном зале Лос-Анджелеса и смотрела на дубовый гроб, украшенный камелиями — любимыми цветами Джейка.
— Сукин сын, — прошипела она себе под нос. — Грязный, подлый сукин сын.
Он не имел права умирать. Пять лет Джинни была верна ему. Черт возьми, она любила его, если, конечно, можно назвать любовью то чувство, которое заставляет женщину вытворять разные глупости, например, не изменять мужу или неизвестно ради чего заботиться о нем. И Джинни не изменяла ему и заботилась о нем целых пять лет. И к чему это привело? Да к тому, что она стоит здесь, таращится на то, что когда-то было любимым человеком, и задается вопросом, хороший ли выбрала гроб и что сказал бы Джейк насчет бледно-голубой шелковой обивки.