Брит был явно разочарован.
— Стекляшка?
Она попыталась его утешить.
— Ну, это не просто стекляшка. В Уэст-Чопе много таких осколков от старых бутылок. Волны обкатывают их годами, а потом выносят на берег. Как раз здесь проходит мощное течение. — Она пригляделась и вдруг удивленно воскликнула:
— Очень милый камешек!
На какой-то миг глаза Брита и Янк встретились. На миг.
Она выключила газ и снова помешала в кастрюле.
— Можно сделать чудесный брелок, — сказала она.
Брит сунул стекло в карман идеально сидящих на нем брюк.
— Ну хорошо, мне надо пойти поработать. Ты уже почти закончила?
— Да, осталось только вынуть булочки из духовки.
Брит кивнул и вышел.
Она терялась в догадках, почему Гарольд Диксон проводит время в полном одиночестве. К нему никто не приезжал, даже дальние родственники, а ведь он арендовал на лето такой громадный дом.
Она знала, что иногда по вечерам Брит прогуливается.
А она вечерами сидела на веранде своего скромного домика в Вайнард-Хейвене и играла с сестренкой — малышкой Мелли. Они были одни, потому что мама прибиралась на кухне после ужина, папа дремал после целого дня тяжелого труда в саду, а Ричард еще не возвращался с работы в паромных доках, где он всеми силами старался заработать денег на колледж.
— Добрый вечер, Янк, — говорил Брит, проходя мимо их дворика.
Порой он останавливался, перебрасывался с ней несколькими словами, забавлялся минуту-другую с ребенком, но ни разу не выпил предложенного лимонаду или холодного чаю и не выражал желания познакомиться с мамой, папой или Ричардом. Только что он был здесь — и вот ушел, пожелав спокойной ночи ей и Мелли. Она же начинала фантазировать, что будет, если Брит увезет ее с собой, когда лето закончится.
Разумеется, он не взял ее с собой.
А на следующий год Брит вернулся. Вновь один. Она решила, что он, наверное, писатель, одинокий волк, который не терпит помех, препятствующих его работе. По-видимому, Брит пишет летом, а зимой посещает приемы, на которых серьезные господа толкуют о его книгах, а он рассказывает им, как в Вайнарде к нему приходит вдохновение.
Однажды Брит сказал ей, когда она сидела у него на веранде и чистила бобы на ужин:
— Янк, я тебе кое-что привез.
Она подняла голову и откинула волосы с лица.
Брит протянул ей небольшую белую коробочку.
Она поставила на пол старый жестяной дуршлаг, скрестила босые ноги и вытерла руки о передник. И вдруг посмотрела ему в глаза — опять только на миг, но его взгляд притягивал ее. Потом она взяла коробочку и робко подняла крышку. Внутри лежал тот самый отшлифованный морем кусочек стекла, но в серебряной оправе и на тонкой серебряной цепочке. Она ахнула, поскольку не знала, что сказать, не знала, подарок это или Брит только предлагает ей полюбоваться.