Судя по выражению лица Вона, он пытался понять, не прозвучала ли фраза «одиннадцать к одному» скрытой угрозой. Видимо, он так ничего и не решил и прицепился ко второму замечанию.
– О каком дурном предчувствии ты говоришь?
– Сэр, я всегда стараюсь найти мотив и в данном случае хочу понять, что за всем этим кроется? Почему, спрашивается, колумбийское правительство решило нацелить нас на лаборатории по производству кокаина? Ведь, если верить информации специалистов, между правительством и наркокартелем нет открытой вражды. Напротив, существует некий негласный союз, по условиям которого одна сторона обязуется не вмешиваться во внутренние дела другой. Отсюда вопрос: почему возникли разногласия?
Вон глубоко задумался. Казалось, из-за умственного напряжения от него вот-вот пойдет пар.
– В твоих словах есть доля правды, но я не думаю, что нам дано знать, что и почему. Очевидно, там произошли какие-то сдвиги, о которых мы не догадываемся. На мой взгляд, наша единственная забота – это избежать засады. Мы получим ответ при нанесении первого удара. Если потерпим неудачу, значит, нас подставили.
К счастью, капитан оказался вовсе не дураком и правильно оценил обстановку.
– Именно это меня и тревожит, сэр. Самый важный – первый удар. Поскольку нам все равно предстоит разделиться, я просил бы вас не отправлять вторую группу, пока не выяснится, что первая успешно справилась со своей задачей.
– Отличная мысль, – согласился Вон. – Нет смысла ставить под угрозу весь отряд сразу.
Получится, как если бы мы выслали вперед боевую разведку. Нас этому учили в школе рейнджеров. С твоим планом я согласен.
– Сэр я предлагаю послать меня с первой труппой а её состав мы определим чуть позже.
– Хорошо. – Когда вернется генерал, я ему доложу и выясню его мнение.
* * *
БОГОТА
16:20
Весь день президента Алегре преследовала одна и та же мысль: что делать с Золотым Кольцом? Надо полагать, что американцы уже получили координаты первых двух объектов и теперь должны действовать быстро, так как лаборатории иногда перемещались. Они представляли собой не более чем кучку сборных домиков, а в Колумбии опасно держать долго на одном месте товар стоимостью в несколько миллионов долларов.
Оценивая обстановку в целом, Алегре печально покачал головой. Он был абсолютно убежден что проблема наркотиков возникла по вине американцев. Именно организованная преступность в США контролировала внешний рынок и не кто иной, как сами американцы, создавали спрос. Алегре считал, что его сограждане просто воспользовались ситуацией, чтобы заработать на жизнь, но, к его великому сожалению, быстрыми темпами росло число наркоманов и среди колумбийцев. В равной мере беспокоили постоянные нападки и критика со стороны других государств, наносившие ущерб международной репутации Колумбии. Американцы буквально ни на секунду не ослабляли давление на Алегре с требованием принять меры против наркодельцов. Президент осознавал, что может попросту игнорировать мнение американцев и с ним ничего не случится, но приходилось учитывать и иные факторы.