Когда с моря подул холодный ветер, Фиби задрожала и сильнее прижала к груди несчастную собачку. Девушка вспомнила о своих подругах: о Сьюзи, Белинде и Гвенде. Кажется, с тех пор, как они собирались на званый вечер, прошла целая вечность.
Девушка окончательно выбилась из сил. Ее одежда была изорвана в клочья, ноги стерты в кровь, руки изрезаны. Боль чувствовалась в каждой клеточке ее тела. Чтобы унять боль, она пошла по воде, чувствуя, как волны бьют ее по коленям. И вдруг сквозь шум роли Фиби четко расслышала, как кто-то назвал ее по имени.
– Фиби, Фиби, ты ли это? Фиби Кью!
Она подняла голову, оглядела пирс и тотчас узнала шикарную карету. Подтянутый мужчина в растрепанном вечернем фраке стоял на козлах, ветер развевал его светлые волосы. Белая перчатка сжимала длинный хлыст.
«САЙМОН!»
В тот миг, когда Фиби узнала своего жениха, ей показалось, будто душа покинула ее тело. Девушка стояла, словно зачарованная, ничего не понимая и не желая хоть что-либо чувствовать. Вот он, Саймон, как всегда милый и повелевающий. Точь-в-точь, каким был в ту злопамятную субботнюю ночь. Теперь он вновь обращался к ней, приказывая подойти.
Лишь мгновение тому назад Фиби размышляла о новой жизни, о том, чтобы покончить с прошлым и начать все заново. Ей очень не хотелось оставаться вещью, при помощи которой отец будет добиваться давно поставленной цели. Но в данный момент с чувством горького поражения она готова была признать, что понятия не имеет о том, как жить по-своему.
Будто завороженная, Фиби пошла навстречу Саймону. Мысли путались. Шок и усталость толкали ее к нему. Девушка чувствовала себя столь же беспомощной, как эта собачка. Пришло время вернуться к запланированной жизни и к мужчине, который будет руководить ею до конца дней. Саймон… Мужчина, за которого она обязана выйти замуж; мужчина, которого приличное общество считает царственной особой; мужчина, который должен был дать Филиппу Кью внуков, чьи права будут равными с отпрысками известнейших дворянских фамилий.
Холеное лицо Саймона служило ей маяком. Он протянул девушке руку в перчатке.
– Слава Богу, я нашел тебя, дорогая, – произнес Кросби с безупречным оксфордским акцентом. – Что за везенье!
Она смотрела на тянущуюся к ней руку в перчатке. Длинные элегантные пальцы дрожали от нетерпения.
– Ну, давай же, садись, – нетерпеливо продолжал он. – Я не намерен оставаться здесь! Проклятье!
Собака, до сих пор спокойно сидевшая на руках у Фиби, набросилась на Саймона. Бросив на нее гневный взгляд, он обратился к своей невесте.