– Я пошлю за доктором, – бросилась к дверям Гвенда.
– Нет! – крик Фиби остановил горничную. О докторе не могло быть и речи. – Я уверяю вас, – с трудом выдавила она, – что совершенно здорова.
И чтобы доказать это, Фиби вскочила с кровати и стала босая посреди комнаты.
– Ну, и слава Богу, – Белинда схватила подругу за руку и потащила за собой. Фиби не сопротивлялась и через мгновение оказалась в ярко освещенном салоне.
– Думаю, ты не в себе, потому что через три недели тебе предстоит стать замужней женщиной.
Белинда отпустила руку Фиби и задумчиво улыбнулась.
– Тебе несказанно повезло! Как ты можешь валяться в постели в такое волшебное время?
Если бы я была помолвлена с кем-то вроде Саймона Кросби, я бы от волнения места себе не находила. За неделю до того, как моя сестра вышла замуж за мистера Финчли, моя мать шутила, что ей необходим якорь, чтобы остаться на грешной земле!
Фиби понимала, что Белинда вовсе не хотела ее обидеть. Просто у Фиби не было матери. И потому она чувствовала себя самым несчастным существом на свете.
– Итак, – подытожила Сьюзи, – поспешим. Нам нельзя опаздывать.
С абсолютным безразличием Фиби окинула взглядом залу, заваленную расческами, пульверизаторами, кружевным нижним бельем, лентами и массой юбок, – достойную демонстрацию женственности. Раньше подобное ее восхищало, но теперь все было по-другому. Внезапно все эти вещи перестали хоть что-то для нее значить. Фиби охватило странное ощущение: будто бы она оказалась под стеклянным колпаком и теперь разглядывает своих подруг сквозь толстое, слегка затуманенное стекло.
Чувство отстраненности и безразличия нарастало с каждой секундой. Она ведь привыкла быть юной леди из знаменитой школы мисс Олборн, веселой и уверенной в том, что занимает соответствующее место в блистательном мире высшего общества Ипсуича. Теперь все это казалось таким же искусственным, как и бессмысленным. Девушка чувствовала себя чужой среди своих подруг и не понимала той глупой девочки, которой была еще вчера.
– А как же ты, дорогая Гвенда? – спросила Белинда у белокожей веснушчатой горничной.
Белинда использовала любую возможность для того, чтобы напомнить Гвенде о том, что она лишь простая служанка, находящаяся в распоряжении куда более знатных девушек вроде ее самой.
– Каковы твои планы на сегодняшний вечер?
Лицо Гвенды Рид залила пунцовая краска: ее белая, почти прозрачная кожа выдавала любые эмоции.
– Вы оставили мне прекрасный кавардак для уборки, мисс. И вряд ли я освобожусь до утренней зари.
– Я придумала! Гвенда должна пойти с нами, – заявила Сьюзи, которую воспитали девушкой свободомыслящей и в грош не ставившей общественное положение того или иного человека. В отличие от Белинды Сьюзи начисто была лишена классовых предрассудков.