Тэсс хотела подняться:
– Я не знаю...
Он не дал ей договорить и запечатлел на ее губах еще один страстный поцелуй. Он целовал ее, не давая опомниться, и при этом понемногу освобождал ее плечи от платья.
– О, Бог ты мой, как же сильно я хочу тебя, – прошептал он, зарываясь в ее волосы.
Она поежилась и сказала:
– Прошу тебя, Бренн, я боюсь. Я не знаю, что мне надо делать.
– Доверься мне.
– Но твой прут? Мне не будет больно? Скажи!
– Прут? – Бренн нахмурился и приподнялся на локте. – Кто-то прохаживался по тебе прутом?
– Нет! – быстро нашлась она. – Пока нет, но...
– Я никогда не причинял боль женщине и никогда тебе не причиню, уверяю тебя. Но если Дрейкотт выказывал тебе такое отношение, я уничтожу его.
– Почему ты все время говоришь о Дрейкотте? – потребовала она ответа, пытаясь присесть на кровати.
Он легонько подтолкнул ее:
– Потому что я презираю мужчин, которые позволяют себе использовать женщин для своих низменных нужд, а потом не хотят нести ответственность за последствия своих поступков. Женщина заслуживает того, чтобы ей дарили удовольствие.
Он знал, что еще до того, как наступит ночь, он заставит свою жену забыть этого негодяя.
– Брак – это союз двух сердец, Тэсс. Муж и жена должны поддерживать друг друга, чтобы вместе построить свое счастье! Ты понимаешь, о чем я говорю?
Она кивнула, а затем потерла нос. Этот жест шокировал бы великосветских дам, если бы им пришлось лицезреть великолепную Тэсс Хемлин в таком состоянии. Бренн решил, что, когда она была трезвой, она производила впечатление редкой красавицы. Хмель же заставил ее проявить себя по-новому: она стала еще непринужденней и очаровательней.
– Тэсс, я сделаю тебя счастливой. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
Она снова кивнула, и на ее лице застыло детское выражение искреннего восхищения. Он перекатился на живот:
– О Тэсс! Каждое утро мы будем просыпаться в объятиях друг друга. Я уже вижу, чем будут заполнены наши дни и ночи. Я вижу, какими чудесными будут наши дети. У нас родятся девочки, и у них будут твои голубые глаза и медово-рыжие волосы. А мальчики, наверное, будут похожи на меня. Хотя я не против, если у них тоже будут твои голубые глаза, а не мои карие, как у всех уэльсцев. Но я знаю, что они будут сильными, смелыми и высокими. Я уже слышу их смех. Они вырастут и отправятся на поиски своего счастья, но они будут знать, что двери Эрвин-Кип всегда открыты для них, потому что нет ничего отраднее, чем возвращаться домой. О, это будет рай на земле. Место, достойное того, чтобы о нем слагали легенды. Я не хочу, чтобы ты волновалась из-за того младенца, которого уже носишь под сердцем. Конечно, если это парень, то я не смогу передать ему титул, но во всем остальном он не будет знать отказа.