— Эта миска… — Эмма указала деревянной ложкой, — она прекрасна. Это вы рисовали? Ребекка кивнула:
— Только вчера. Это самое последнее.
Эмма закончила есть в восхищенном молчании. Рагу оказалось вкусным, и Ребекке явно было приятно, когда Эмма сказала об этом.
— Спасибо, мэм. — Трудно было сказать наверняка в полумраке хижины, но, кажется, она даже покраснела. Окна были закрыты ставнями, и единственным источником света служил огонь в очаге.
После второй порции Эмма почувствовала себя человеком.
— Простите меня, миссис Ларсон, — извинилась она, — но я никогда не ела такого вкусного рагу.
— Секрет в том, что готовить его надо очень долго. — Она взяла у Эммы миску и показала на котелок.
— О нет, спасибо. Я уже наелась. — Эмма глубоко и удовлетворенно вздохнула. — Не знаю даже, что бы я делала без вашей помощи.
— А, не стоит благодарности. — Ребекка Ларсон улыбнулась, и Эмма поняла, что она очень хорошенькая. — Не знаю, что бы мы делали без вашего мужа, миссис Грэхем.
— В самом деле? — Эмма нагнулась вперед, ожидая продолжения.
— Наверное, вы не знаете всего, что тут происходило, поскольку долго болели, и все такое.
— Да. Боюсь, что не имею представления. Несколько долгих секунд Ребекка молчала. Звуки, доносящиеся снаружи, казались далекими, и Эмма поплотнее закутала плечи в попону.
— Видите ли, миссис Грэхем, мы с Уолтером люди простые. Мы ничего ни у кого не просим. Делаем посуду, хорошую посуду. Я могу повести вас как-нибудь посмотреть нашу мастерскую, это рядом, если захотите.
Когда Эмма с готовностью закивала, Ребекка улыбнулась искренней улыбкой:
— Вы такая же, как он, миссис Грэхем.
— Как Уолтер?
— Нет, мэм. Как ваш муж.
— Правда?
— Да, мэм. Ваш муж не стесняется приходить сюда к нам или позволить нам приходить к нему в контору, как и всем остальным. Другие люди в городе не такие, как вы. Они хотят, чтобы мы уехали. Они охотно соглашаются пользоваться нашей посудой, потому что она хорошая и дешевая, и когда мистер Цоллер продает ее им, они даже могут забыть, откуда она взялась.
— Простите, миссис Ларсон. Я тут немного запуталась. Почему это они не хотят, чтобы вы жили в Овертон-Фоллзе?
— Ваш муж вам не рассказывал? Эмма покачала головой.
— Миссис Грэхем, мой Уолтер, и я, и наш мальчик — мы наполовину индейцы — Ребекка опустила глаза.
Эмме понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что именно по этой причине добрые жители Овертон-Фоллза хотели, чтобы они уехали.
— Я думаю, это просто чудесно, миссис Ларсон, — мягко сказала Эмма. — Вы должны гордиться вашим происхождением. Оно благородное и славное, и вам нечего скрывать от мира.