Она была почти готова сдаться, однако сжала кулаки и заставила себя не уступать.
– На полгода?..
Он слегка поморщился, но не отвел взгляда.
– Ну, разумеется, если это будет необходимо.
– Нет, я не позволю тебе стать мучеником из-за меня. Ты обманываешься, Майк. Тебя никак не хватит на полгода. В ручьях вокруг Бизби не водятся пираньи или крокодилы-людоеды, а в пустыне, не сыщешь ягуаров. Ты спятишь, если хоть неделю проживешь вдали от своих драгоценных тропических лесов, и мы с тобой оба отлично это понимаем.
Щека его задергалась.
– Зачем ты все так усложняешь? Отец в любом случае собирался подыскать двух-трех помощников для производства ваших товаров. Я мог бы натаскать их, и, когда отец вернется из больницы, ему надо будет лишь присматривать за ними. Все это займет у меня не более полутора месяцев – уж никак не полгода.
Бет охватила паника. И она решила быть откровенной.
– Майк, я не хочу тебя видеть. В его глазах вспыхнула ярость.
– Черт возьми. Бет, стань же, наконец, взрослой. Если что и случилось восемь лет назад, это не причина для того, чтобы ставить под угрозу свое будущее.
Ей захотелось изо всей силы ударить его. Однако она лишь отвернулась и скрестила руки на груди.
– Взросление тут совершенно ни при чем. Я смотрю на вещи исключительно с практической точки зрения. Я зарабатываю себе на жизнь, изготавливая штучные, авторские экземпляры из хрупкого стекла. У меня должна быть ясная голова. Если я в плохом настроении, то не могу резать стекло, поэтому и стараюсь оградить себя от любых негативных переживаний. Если ты станешь работать со мной, риск будет слишком велик. А я не могу этого допустить.
Несколько секунд Майк хранил молчание.
– Если я так скверно влияю на тебя, – тихо проговорил он, – то почему же в таком случае ты повесила мое изображение в центр своей витрины?
Судя по тому, как напряглись плечи Бет, Майк понял, что она опасалась именно этого вопроса.
Не оборачиваясь к нему, она ответила:
– Думаю, тебе лучше уйти.
– Извини, но ты так просто не отделаешься. У меня есть полное право знать, почему ты сделала этот витраж.
– Я ничего не обязана тебе объяснять. Да, в этом она права.
– О'кей, но что, если мне захочется приобрести твою работу? Почему-то я никак не могу найти ценник. Сколько ты хочешь за… – он замолчал и прочитал название мозаики на маленькой белой карточке под рамкой, – за «Поцелуй»?
Бет круто повернулась, и во взгляде ее сверкали молнии.
– Я же сказала, что этот образец не продается! Майк помолчал, чувствуя, что любопытство разбирает его все больше.