— Вы все тут? — крикнул Тойер. — Хафнер, где твоя зажигалка?
— Этот гад выбил ее у меня из рук.
— Штерн?
— Да, я тут, но не знаю… Я не вижу, где дверь…
— Я тоже здесь. — Голос Лейдига донесся с другой стороны. — Эрвин только что меня толкнул. Значит, он тоже в баре.
— Матиас? — крикнул Тойер.
— Вероятно, он остался снаружи. Вывернулся, — ответил голос Штерна.
— Сейчас он, вероятно, вооружает своих друидов-подростков священными дубинками, — простонал Тойер.
— Лейдиг, Эрвин ущипнул тебя за задницу? — спросил Хафнер.
— Да, ужасно больно.
— Так это был я, сорри. Принял тебя за Эрвина. Вероятно, наш слепец торчит у входа; подставил свои телеса двум похотливым ведьмам.
Несмотря на то, что посетители часто собирались тут в темноте, вдыхали всевозможные запахи и слушали всякую чушь, для Тойера это место было исполнено жути.
— Господин Людевиг и фрау Кильманн. Мы из полиции. Нам известно обо всем, что вы совершили. Мы хотим с вами побеседовать. Вы показали свою силу и совершили уже достаточно зла. Пора остановиться… — Ужас растекался по телу могучего сыщика, заползал во все уголки его души, но то был черный пожар, холодный огонь, которым наполнено Ничто. — Поговорите со мной. Мы собрались здесь, где царят Мрак и Нун… Я распознал кельтский круг, ощутил силовое поле. Я достоин разговора.
В его сознание проник тихий голос Людевига:
— Господин комиссар, речь не о том, кто чего достоин! Нет ничего достойного, кроме поступка. Существует лишь самосозидание под эгидой Гермеса Трисмегиста… — Где находился калека? Тойер отчаянно пытался определить, откуда доносится его голос. Ему казалось, что он слышит тихие шаги. Приходилось рассчитывать на то, что к вещающему преступнику тихонько подкрадутся молодые комиссары, и он решил продолжать разговор, чтобы облегчить поиски Людевига.
— Вы о чем говорите? Господин Людевиг, что вы хотите сказать?… Ведь вы наверняка хотите, чтобы мы вас поняли. Вы не вульгарные убийцы, ни вы, ни ваша спутница — фрау Кильманн, вы здесь?
— О-о, эта Килле… Килле…
Голос слышался уже с другой стороны. Тойеру показалось, что Людевиг неплохо ориентируется в помещении. Но как ему это удается? Гаупткомиссара начала бить дрожь.
Вот, казалось, он приблизился. Шумел какой-то нагревательный прибор. Или это — жужжание мотора инвалидного кресла? Или все-таки шум обогревателя?
— Господин Тойер, дайте волю вашему духу, вашей фантазии… — Голос звучал уже в другом углу, теперь где-то справа. Слева, в нескольких метрах от Тойера, чертыхнулся Штерн.
— Дьявол, споткнулся.
Впереди кто-то закашлялся, отслаивая от легких килограмм смолы. Сзади неожиданно послышались удары по металлу.