Бар «Невидимка» выглядел грязным и убогим. Котельная в подвале и то бывает чище. Предмет, недавно так напугавший Лейдига, оказался струнами от рояля. Какой-то адепт, утомленный мировой мудростью, прикрепил их к стене: может, сам Эрвин? На этой жалкой декорации висели жирные хлопья пыли.
— Здесь вообще когда-нибудь убирают? — устало поинтересовался гаупткомиссар.
— Кажется, да. Для этого тут и электричество провели. — Эрвин настороженно наклонил голову. — У вас есть претензии?
Штерн печально смотрел на грязный каменный пол: масляные пятна, раздавленная жвачка, два сравнительно свежих окурка «Ревала» — Хафнер уже успел отыскать у входа свою зажигалку. Повсюду валялся мусор, но идентификации поддавались лишь позеленевшие куски кекса.
— Нет, тут вообще никто не убирает, — сказал он. — Но ведь за собой слепые умеют ухаживать?
— Я вообще не вижу в этом необходимости… — возмущенно возразил Эрвин. Хафнер глупо и бестактно заржал, но Эрвин не обратил внимания на его оскорбительный смех и несколько раз мазнул по прилавку грязной тряпкой. — Я хозяин этого бара. Я заправляю тут делами. Не мое дело — махать веником.
— Итак, отвечаю на ваш вопрос… — Тойер брезгливо поморщился. — Если обойдется без летального исхода, то я не уверен, грозит ли вам обвинение в соучастии. Но обо всем безобразии, которое тут творится, мы сообщим в службу надзора за экономической деятельностью. А может, и не станем. Те, кто сюда приходит, сами виноваты. — Полицейские ушли.
Пока они устало брели через парк, по-прежнему залитый ласковым солнечным светом, Тойер размышлял над терзавшим его противоречием. Еще ему хотелось пива.
— Если он ухитрился ударить Кильманн ножом, значит, он мог бы и без нее осуществить свою месть…
— Вероятно, он считал себя слабее, чем был на самом деле. И только потом, когда начал действовать, обрел уверенность в своих силах… — Лейдиг пожал плечами. — Дерьмо все это, с начала до конца дерьмо. — На сей раз крепкое словцо далось ему без труда.
Шеф группы продолжал ломать голову над неразрешенными противоречиями. Еще далеко не все было ему ясно, но он не сомневался в своей правоте. В этот момент они как раз проходили мимо импровизированного лагеря своих гессенских коллег. Людевига еще не увезли, он сидел в зарешеченном микроавтобусе; один из полицейских достал из кармана ключ зажигания.
— Минуточку! — закричал Тойер и рванул раздвижную дверцу. — Господин Людевиг! С каких это пор вы можете так ловко орудовать ножом?
Калека смотрел мимо него, оставив вопрос без внимания.
— Вот забавная штука, — сказал один из местных коллег. — Мы обнаружили ее у задержанного. — Он показал Тойеру бутылочку из коричневого стекла. — Цианистый калий, насколько я могу судить. Ведь в темноте он мог просто отравить ту женщину. Где только он ухитрился раздобыть эту дрянь?