Внезапно он обнаружил, что на него все смотрят. Неужели, погрузившись в свои мысли, он опять что-то выкинул?
— Что я такого сделал? — поинтересовался он с натянутой улыбкой. — Пел?
Штерн с ошалелым видом торопливо кивнул.
— Значит, пел, — тихо произнес Тойер. — Хорошо или так себе?
— Классно, — добродушно сообщил Гебеле. — «Нью-Йорк, Нью-Йорк». Клевая вещица. Всегда мне нравилась. Уж этот мне бандит Синатра.
— Значит, вы анархист, — строго констатировал старший гаупткомиссар, продолжая плести свои приватные сети. — Так вы сидели в баре и наблюдали за происходящим сквозь стеклянную стенку.
— Да, точно. Потом увидел двух мужчин. Одного в темном и того, кто был застрелен. На том одежда была посветлей. Затем вспышка от выстрела.
Звука я не слышал, в баре ведь играла музыка. Тот, в темном, побежал прочь. Больше я ничего не знаю.
— В баре было много народу? Может, другие посетители тоже видели убийство? — спросил Лейдиг.
Гебеле покачал головой:
— Только две парочки — лизались и ничего вокруг себя не замечали. Больше никого. Воскресным вечером туда мало кто заходит.
— Мы уже проверили, — вмешался Штерн. — Ни четверо посетителей, ни бармен ничего не помнят. Между прочим, бармен неграмотный.
— Что с того? — спросил Тойер.
— Там все написано, — ответил Штерн и показал на толстую папку.
Внезапно Тойер почувствовал себя стариком. С трудом он продолжал:
— Господин Гебеле, вы пялились шестнадцать часов на экран монитора, потом, приняв порцию спиртного, наблюдали из освещенного бара сквозь тонированные стекла сцену убийства, совершенного в ночном мраке на расстоянии ста метров от вас. — Он замолчал и представил себе бар. Сосредоточившись на несколько мгновений, он тихо сказал: — Оттуда ведь нельзя увидеть Миттермейерштрассе и уж тем более ту ее сторону, где совершено убийство!
Гебеле опустил глаза.
— Да, вы правы, — промямлил он. — Выйдя из бара, я заметил, что неподалеку стоит полицейская машина и собрались прохожие. Из любопытства подошел ближе. Там как раз давала показания женщина. Я слышал ее слова, а потом тоже заявил, что кое-что видел. Сам не знаю, что на меня нашло.
— Идиот, — смачно обругал его гаупткомиссар. — Между прочим, за такие фокусы предусмотрено наказание, так и знай.
— Я думал, меня покажут по ящику. Мне так хочется попасть на экран. — Гебеле опустил голову. Кожаная куртка захрустела.
Тойер повернул голову к Хафнеру. Тот схватил лжесвидетеля за шиворот и молча поволок к двери.
— Отпусти болвана, — вздохнул Тойер, — сэкономим пару формуляров. Кстати, как получилось, что он так долго проходил свидетелем? Почему никто не зашел в бар и не поглядел из него на улицу?