— Почему здесь так темно? — прорычал он своим голосищем, сотрясая все вокруг.
Труэба зажег свет и не узнал юношу, который смотрел на него широко раскрытыми глазами. Он протянул руки к внучке, и она прильнула к нему на короткое мгновение, как побитый щенок, но тотчас отпрянула и вышла, закрыв двери.
— Кто ты? — пренебрежительно спросил он того, кто тоже приходился ему внуком.
— Эстебан Гарсиа. Вы не помните меня, хозяин? — промямлил он.
Тогда Труэба припомнил мрачного мальчугана, который выдал Педро Терсеро несколько лет назад и поднял с пола на лесопилке отрубленные пальцы.
Он понял, что нелегко будет распрощаться с ним, не выслушав его, несмотря на то что обычно все дела крестьян решал управляющий в Лас Трес Мариас.
— Чего же ты хочешь? — спросил сенатор.
Эстебан Гарсиа колебался, не мог вспомнить слов, которые он так тщательно подбирал в течение ряда месяцев, прежде чем осмелился постучать в двери этого дома.
— Говори скорей, у меня мало времени, — сказал Труэба.
Запинаясь, Гарсиа, наконец, изложил свою просьбу: ему удалось закончить школу в Сан Лукасе, а сейчас ему нужны рекомендации в школу карабинеров и государственная стипендия, чтобы платить за учебу.
— Почему ты не остаешься в деревне, как твой отец и твой дед? — спросил хозяин.
— Простите, сеньор, но я хочу стать карабинером, — умолял Эстебан Гарсиа.
Труэба вспомнил, что он еще должен ему вознаграждение за выдачу Педро Терсеро Гарсиа, и решил, что это подходящий случай, чтобы погасить долг и заодно получить своего человека в полиции. «Никогда не знаешь, вдруг да и пригодится мне», — подумал он. Труэба сел за свой тяжелый письменный стол, взял лист бумаги с грифом сената, составил привычную рекомендацию и передал юноше, который ждал, стоя невдалеке.
— Возьми, сынок. Я рад, что ты выбрал эту профессию. Если ты хочешь носить оружие и выбираешь между преступником и полицейским, то лучше быть полицейским, за ним нет вины. Я позвоню по телефону командиру Уртадо, своему другу, чтобы тебе дали стипендию. Если что-то будет нужно, сообщи мне.
— Большое спасибо, хозяин.
— Не благодари меня, сынок. Мне нравится помогать своим людям.
Он простился с ним, дружески похлопав по плечу.
— Почему тебя назвали Эстебан? — спросил он его в дверях.
— Как вас, сеньор, — ответил тот, краснея. Труэба ни на секунду не задумался над таким ответом.
Крестьяне часто называли детей при крещении именами своих хозяев, в знак уважения.
Клара умерла в тот самый день, когда Альбе исполнилось семь лет. Тогда уже бабушка начала тайные приготовления к уходу. С величайшей тактичностью она раздавала свою одежду слугам, оставляя себе самое необходимое. Привела в порядок свои бумаги, извлекая из забытых уголков тетради с записями о жизни. Она связала их цветными лентами, отделяя друг от друга по событиям, а не в хронологическом порядке, потому что забывала поставить даты, и в поспешности последних своих дней решила, что не может терять время, восстанавливая хронологию. Разыскивая тетради, она натыкалась на драгоценности то в обувных коробках, то в сумках с чулками, то в глубине шкафов, куда она их убирала в те времена, когда Эстебан дарил их ей, с их помощью стараясь завоевать ее любовь. Она положила их в старый шерстяной чулок, застегнула английской булавкой и отдала Бланке.